Марья Ивановна пошла проститься с могилами своих родителей, похороненных за церковью. Я хотел ее проводить, но она просила меня оставить ее одну. Через несколько минут она воротилась, обливаясь молча тихими слезами. Повозка была подана. Отец Герасим и жена его вышли на крыльцо. Мы сели в кибитку втроем: Марья Ивановна с Палашей и я. Marya went to bid a last farewell to the tomb of her parents, buried behind the church.
I wished to escort her there, but she begged me to let her go alone, and soon came back, weeping quiet tears.
The carriage was ready or The carriage was driven up. Father Garasim and his wife came to the door to see us off. We took our seats, three abreast, inside the "kibitka," Marya, Polashka and I,