Quote Originally Posted by hddscan View Post
Я могу дальше продолжать, но думаю этого вполне хватит.
Если вы считаете что здесь совсем нет пропаганды Рогатого шовинизма, то наши взгляды на этот вопрос разительно отличаются.
Не можете, потому что вам нечем.
Вы определение помните? Применяйте. Не истерите про пропаганду, а пользуйтесь языком. Взгляды у вас могут быть какие угодно, а конвенция — она одна. Либо вы ей следуете, и тогда разговариваете на русском языке. Либо не следуете, но тогда разговариваете не на русском языке.
Я понимаю, Хвостатые вам очень дороги. Но в этом случае так и надо говорить: «люблю Хвостатых, души не чаю, не мил Галковский». Всё поймём, бывает.

А пока применяете определение, вот вам сказочка. Кстати, благодаря вам сподобился почитать ЖЖ Галковского. А то неловко ходить в «фанатах», «кумира» не читавши. Ну так вот, сказочка:

Хотя идеализировать и этот лагерь не следует. Например, одну смену я побыл "евреем". Впечатлений хватило на всю жизнь. Было мне лет 11. У нас в отряде был мальчик, сын слушателя из Одессы. Он постоянно рассказывал про родной город, говорил с какой-то странной для москвича интонацией. Любимыми персонажами его рассказов были Карцев и Ильченко. Для Москвы имена этих провинциалов значили мало, в Одессе это были Кумиры. Рассказывал он смешно. Другой темой его разговоров были "жиды". Слово для меня было известное, но в моём лексиконе (т.е. лексиконе рабочей окраины Москвы) "жид" было понятие не этническое, а социальное. Жид это жадина, отсюда глагол "жидиться", то есть жадничать: "Дай морожное куснуть, не жидись". Жадин в рассказах одесского мальчика почему-то звали Абгамами и Саггами, они в его пересказе изъяснялись на каком-то инопланетянском картавом наречьи. Почему он так кривляется и почему так не любит Абгамов и Сагг, являющихся в его глазах жадинами, я не понимал. Из расспросов понял, что жиды это евреи, точнее, евреи это жиды. Я за евреев вступился.

Надо сказать, что евреев в Нагатино было мало, все они были ассимилированны и как евреи не воспринимались. Да и были полукровками. Киркоровоподобного красавчика-заводилу в нашем классе звали Андрей Кондратьев, отец его был евреем, о чём я узнал к классу восьмому и тут же сочинил двустишие:

А Кондратьев наш Андрей
В детстве тоже был еврей.

Все хохотали и Кондратьев громче всех: в младших классах Андрюха был любимцем учителей и обаятельным подлизой.

В общем, я одесситу говорю:

- А чего ты к евреем так пристаёшь? Чего они тебе сделали? Мало ли кто какой национальности.

Одессит на меня пристально посмотрел:

- А ты случайно по фамилии не Рабинович будешь? (были первые дни смены и фамилий друг друга мы не знали).

- Нет, Галковский.

- Понятно. А ты случайно не еврей?

И тут я в пылу полемики допустил фатальную ошибку:

- А хоть бы и еврей. Какое это имеет значение.

У одессита отвисла челюсть. Он от меня отбежал как от зачумлённого, стал о чём-то шептаться с ребятами.
Стали меня травить. Сначала решили "изменить социальный статус". Не получилось – драться в Нагатино умели: предворительный словесный наскок, "приёмчики" - подножки, "стальной зажим". Кроме того, по обстоятельствам жизни я был устойчив ко всякого рода стрессам, на конфликт шёл, считайте, с радостью.

Тогда пошла травля медленная, изподтишка. И дошло вот до чего. В озере мы купались в специально огороженном лягушатнике. Однажда заводила травли ко мне подходит (кстати, это был то ли татарин, то ли чеченец по имени Шамиль) и говорит:

- Я бы тебе не советовал с ребятами плавать. Плавай отдельно.

- Это ещё почему? С ума сошёл?

- Нет, просто я так думаю.

В этот день Шамиль (а может и Равиль – их два брата-погодка было), незаметно подбросил мне в воде бутылочное стекло, ногу я сильно порезал. Правда наказаны были все. Лягушатник закрыли, вызвали солдата-водолаза чистить дно. Поскольку стекло умные азиаты убрали, его естественно не находили. Два дня никто не купался. Потом, чуть ли не просеяв грунт через сито, запустили. Я больше до конца смены в воду не лез. Сначала нога заживала, потом не хотелось. В конце концов Шамиль-Равиль подошёл ко мне и пряча глаза сказал:

- Галковский ты это... Плавай давай.

Видимо понял, что переборщил. Или оценил, что я не стукнул. А скорее всего, струсил: заинтересуется пионервожатая, почему Дима не плавает, чего боится. Начнутся вопросы.
С тех пор для меня шовинист - не человек. Разумеется, Шамиль должен получить шамилево, Абрам – абрамово. Но травить людей, науськивать детей друг против друга (напомню, что случай был в специфической социальной среде во время наката государственного антисемитизма)... Да ещё, как это часто бывает в ЖЖ, анонимно стёклышко под ноги подкладывать...