Thread: Soviet songs in German by Ernst Busch and russian originals.

Бараний марш (1943)

Название: Kaelbermarsch Бараний марш - немецкий
Описание: "Идут бараны и бьют в барабаны, кожу на них дают сами бараны..."
Знаменитое стихотворение Брехта - пародия на нацистский гимн. Запись 1960-х гг.
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht) 1943 Исполняет: Эрнст Буш (Ernst Busch)
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10606

Kaelbermarsch Бараний марш - немецкий
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht)

Hinter der Trommel her
Trotten die Kälber
Das Fell für die Trommel
Liefern sie selber.
Der Metzger ruft. Die Augen fest geschlossen
Das Kalb marschiert mit ruhig festen Tritt.
Die Kälber, deren Blut im Schlachthof schon geflossen
Sie ziehn im Geist in seinen Reihen mit.

Sie heben die Hände hoch
Sie zeigen sie her
Sie sind schon blutgefleckt
Und sind noch leer.
Der Metzger ruft. Die Augen fest geschlossen
Das Kalb marschiert mit ruhig festem Tritt.
Die Kälber, deren Blut im Schlachthof schon geflossen
Sie ziehn im Geist in seinen Reihen mit.

Sie tragen ein Kreuz voran
Auf blutroten Flaggen
Das hat für den armen Mann
Einen großen Haken.
Der Metzger ruft. Die Augen fest geschlossen
Das Kalb marschiert mit ruhig festem Tritt.
Die Kälber, deren Blut im Schlachthof schon geflossen
Sie ziehn im Geist in seinen Reihen mit.

Перевод-подстрочник:

За барабаном
бараны шагают неуклюже.
Кожу для барабана
они дают сами.

Мясник зовет. Глаза плотно сомкнуты,
баран марширует спокойным твердым шагом.
Бараны, чья кровь уже на бойне вытекла,
они идут мысленно в их рядах.

Они высоко поднимают руки,
они показывают их сюда:
они уже окровавлены,
и еще пусты.

Мясник зовет. Глаза плотно сомкнуты,
баран марширует спокойным твердым шагом.
Бараны, чья кровь уже на бойне вытекла,
они идут мысленно в их рядах.

Они несут впереди крест
на кроваво-красном флаге,
который имеет для бедняка
большой крюк.

Мясник зовет. Глаза плотно сомкнуты,
баран марширует спокойным твердым шагом.
Бараны, чья кровь уже на бойне вытекла,
они идут мысленно в их рядах.

Классический стихотворный перевод (автор?):

БАРАНИЙ МАРШ

Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны,--
Кожу для них дают
Сами бараны.

Мясник зовет. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.

Они поднимают вверх
Ладони к свету,
Хоть руки уже в крови,--
Добычи нету.

Мясник зовет. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.

Знамена горят вокруг,
Крестища повсюду,
На каждом -- здоровый крюк
Рабочему люду.

Мясник зовет. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.

1943

Иллюстрация, которая к этой песне прилагается:


В чем состоит пародия:

Пародия состоит в следующих строках:

Der Metzger ruft. Die Augen fest geschlossen
Das Kalb marschiert mit ruhig festem Tritt.
Die Kälber, deren Blut im Schlachthof schon geflossen
Sie ziehn im Geist in seinen Reihen mit.

Мясник зовет. Глаза плотно сомкнуты,
баран марширует спокойным твердым шагом.
Бараны, чья кровь уже на бойне вытекла,
они идут мысленно в их рядах.


Для сравнения, первая строфа из гимна нацистской партии "Хорст Весселя":

Die Fahne hoch! Die Reihen fest geschlossen!
SA marschiert mit ruhig festem Schritt
Kam’raden, die Rotfront und Reaktion erschossen,
Marschier’n im Geist in unser’n Reihen mit.

Знамена выше! Ряды плотно сомкнуты!
SA* марширует спокойным твердым шагом.
Камарады, которые Ротфронтом и реакцией застрелены,
маршируют мысленно в наших рядах.

*SA - штурмовые отряды (гитлеровские штурмовики).

Kalb:
Вообще, "Kalb" по-немецки - "теленок", но в русском переводе принято - "баран".
Видимо, какие-то смысловые различия в языке, теленки с окровавленными руками плохо представляются.

Серп и молот (1936)

Название: Hammer und Sichel Серп и молот - немецкий
Описание: "А те, которые попытаются напасть на нашу страну, – получат сокрушительный отпор, чтобы впредь не повадно было им совать свое свиное рыло в наш советский огород". (Сталин)
Песня построена вокруг цитаты из доклада Сталина на XVII съезде ВКП(б) 26 января 1934 г. Запись с пластинки из серии записей Э. Буша "Аврора". Пластинка выпущена в 1973 (или 1972) г. к 75-летию Г. Эйслера.
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht) 1936 Исполняет: Хор (Эрнст Буш (Ernst Busch) в составе хора)
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10616

http://www.krugozor.org/67/10/67_10_10.html
Журнал "Кругозор" 1967 №10, стр.8
Цитата:
"
КРАСНЫЕ ДАТЫ БУША

В Мадриде в 1937 году в день праздника Октября вместе с немецкими интербригадовцами я пел песню Ганса Эйслера на слова Бертольда Брехта «Серп и Молот». «Мы построили счастливую жизнь, прогнав господ, и с гордостью водрузили на наше Красное Знамя Серп и Молот. Серп и Молот – наши орудия, и Советский Союз, который мы строим, – опора всех угнетённых во всем мире. А если кто-нибудь полезет в советский сад, на них обрушится этот мирный Молот, а мирный Серп снесёт им головы».
"

Hammer und Sichel
Text: Bertolt Brecht / Musik: Hanns Eisler

Uns ein Leben aufzubauen, haben wir die Herrn vertrieben,
und auf unsre roten Fahnen Hammer und Sichel stolz geschrieben.

Hammer und Sichel sind unser Werkzeug.
UdSSR was wir baun, das hält
für die Unterdrückten aller Länder eine Festung in der Welt!

"Und sie werden sich sehr wundern über uns, wenn wir entdecken,
daß sie ihre Schweineschnauzen in unsern Sowjetgarten stecken!" (

Hammer und Sichel sind nicht nur Werkzeug.
Wenn sie die Gewehre gegen Osten dreh'n,
wird der Hammer auf sie niedersausen, sie die Sichel niedermäh'n!

*Aus der Rede Joseph Stalins auf dem 17. Parteitag der kommunistischen Partei der Sowjet Union am 26. Januar 1934

Zit. n. Ernst Busch: Lieder der UdSSR - Lieder um Stalin. (Ost-) Berlin 1949.
Schallplattenaufnahmen 1947 bzw. 1949 (Testplatten); 1972 (Aurora 5 80 045). Zumindest auf der späten Einspielung ist Busch selbst nicht als Sänger dabei, es handelt sich um Chorgesang.

Перевод:

Серп и молот

Нам строить жизнь, мы прогнали господ,
и на наших красных знаменах серп и молот гордо начертан.

Серп и молот - это наш инструмент.
СССР, который мы строим, держит
для угнетаемых всех стран крепость в мире!

"И они очень удивятся нам, если мы обнаружим,
что они суют свои свиные рыла в наш советский сад!" *

Серп и молот - это не только инструмент.
Если они винтовки против Востока повернут,
на них обрушится молот, и серп их скосит!

*Из речи Сталина на XVII съезде ВКП(б) 26 января 1934 г.

===============
В оригинале:

"А те, которые попытаются напасть на нашу страну, – получат сокрушительный отпор, чтобы впредь не повадно было им совать свое свиное рыло в наш советский огород" (Сталин И.В., Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б), 26 января 1934 г.):

http://www.grachev62.narod.ru/stalin/t13/t13_46.htm

*XVII съезд ВКП(б) - это "Съезд победителей" (съезд по результатам досрочного выполнения первой пятилетки).

Сталин И.В.
Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)
26 января 1934 г.


2. Обострение политического положения в капиталистических странах

Результатом затяжного экономического кризиса явилось небывалое доселе обострение политического положения капиталистических стран как внутри этих стран, так и между ними.

Дело явным образом идет к новой войне.

Народные массы не дошли еще до того, чтобы пойти на штурм капитализма, но что идея штурма зреет в сознании масс, – в этом едва ли может быть сомнение. Этим, собственно, и объясняется тот факт, что господствующие классы капиталистических стран старательно уничтожают последние остатки парламентаризма и буржуазной демократии. Не удивительно, что фашизм стал теперь наиболее модным товаром среди воинствующих буржуазных политиков.

В этой связи победу фашизма в Германии нужно рассматривать не только как признак слабости рабочего класса и результат измен социал-демократии рабочему классу, расчистившей дорогу фашизму. Ее надо рассматривать также, как признак слабости буржуазии, ввиду чего она вынуждена прибегнуть к политике войны.

...

3. Отношения между СССР и капиталистическими государствами

...

Некоторые германские политики говорят, что СССР ориентируется теперь на Францию и Польшу, что из противника Версальского договора он стал его сторонником, что эта перемена объясняется установлением фашистского режима в Германии.

...

У нас не было ориентации на Германию, так же как у нас нет ориентации на Польшу и Францию. Мы ориентировались в прошлом и ориентируемся в настоящем на СССР и только на СССР. (Бурные аплодисменты.) И если интересы СССР требуют сближения с теми или иными странами, не заинтересованными в нарушении мира, мы идем на это дело без колебаний.

Нет, не в этом дело. Дело в изменении политики Германии. Дело в том, что еще перед приходом к власти нынешних германских политиков, особенно же после их прихода – в Германии началась борьба между двумя политическими линиями, между политикой старой, получившей отражение в известных договорах СССР с Германией, и политикой “новой”, напоминающей в основном политику бывшего германского кайзера, который оккупировал одно время Украину и предпринял поход против Ленинграда, превратив прибалтийские страны в плацдарм для такого похода, причем “новая” политика явным образом берет верх над старой. Нельзя считать случайностью, что люди “новой” политики берут во всем перевес, а сторонники старой политики оказались в опале. Вот в чем дело, товарищи.

...

Как видите, наряду с успехами нашей мирной политики мы имеем и ряд отрицательных явлений.

Таково внешнее положение СССР.

Наша внешняя политика ясна. Она есть политика сохранения мира и усиления торговых отношений со всеми странами. СССР не думает угрожать кому бы то ни было и – тем более – напасть на кого бы то ни было. Мы стоим за мир и отстаиваем дело мира. Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны. (Бурные аплодисменты.) Кто хочет мира и добивается деловых связей с нами, тот всегда найдет у нас поддержку. А те, которые попытаются напасть на нашу страну, – получат сокрушительный отпор, чтобы впредь не повадно было им совать свое свиное рыло в наш советский огород. (Гром аплодисментов.)

Такова наша внешняя политика. (Гром аплодисментов.)

См. также еще одну песню Ганса Эйслера на стихи Бертольта Брехта с цитатой из Сталина "In Sturmesnacht" ("В штормовую ночь") (1943) :

"Die Hitlers kommen und gehen, das deutsche Volk bestehet" (Stalin). "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся" (Сталин).


Предвыборный плакат КПГ, 1930 г.
"Борись вместе с нами! Голосуй за коммунистов! Список №4".


Плакат КПГ. 1920-е гг.

Запись mp3 отсюда:
http://zerogsound.blogspot.com/2010/01/ern...atten-rote.html

Ernst Busch - Aurora-Schallplatten Rote Reihe 7 - Hanns Eisler zum 75. Geburtstag (vinyl rip)

We celebrate his birthday with a vinyl rip of an original "Aurora-Schallplatte" honouring Hanns Eislers 75th birthday in the year 1973. This EP is a part of Ernst Busch´s recordings on the "Aurora" label between 1964 and 1974. It is a part of Busch´s great "Chronicle of the first half of the 20st century in songs and ballads".

Баллада о солдате (1929)

1. Запись 1932 года.
Название: Ballade vom Weib und dem Soldaten Баллада о солдате - немецкий
Описание: "...Но наш солдат со штыком на ремне бросился вплавь и исчез в глубине, и в пучине, в пучине погиб без возврата..."
Антивоенная баллада, построенная в форме диалога между женами и одурманенными милитаристской пропагандой солдатами. Стихотворение написано в 1914-1924 гг. Музыка в ~1929-1930 гг. Запись с сокращенным текстом (без второго куплета).
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht) 1929г. Исполняет: Эрнст Буш (Ernst Busch) Исполнение 1932г.
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10608

2. Запись 1965 года.
Название: Ballade vom Weib und dem Soldaten Баллада о солдате - немецкий
Описание: Антивоенная баллада построенная в форме диалога между женами и одурманенными милитаристской пропагандой солдатами. Стихотворение написано в 1914-1924 гг. Музыка в ~1929-1930 гг. Запись с полным текстом. (Примечание. Здесь в записи сначала идут объяснения, которые, видимо, следуют после "Баллады о мертвом солдате".)
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht) 1929г. Исполняет: Эрнст Буш (Ernst Busch) Исполнение 1965г.
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10609

О названии песни:
Ранний вариант названия: "Ballade vom dem Soldaten" ("Баллада о солдате").
Такой вариант названия фигурирует в советской литературе.

Поздний вариант (и на немецком языке в интернете сейчас более распространенный): "Ballade vom Weib und dem Soldaten" ("Баллада о женах и солдатах").

Из рассказа о 1929-1932 гг.:
"
Содружество Эйслера с Брехтом способствовало рождению множества вокальных произведений различных жанров. Ими были написаны замечательные баллады, отразившие в оригинальной форме самые жгучие и волнующие проблемы немецкой действительности: возрождающийся дух германского милитаризма и все более реальную угрозу фашистской диктатуры. Поэт и композитор, создавая эти произведения, имели в виду прежде всего Эрнста Буша как интерпретатора.

К числу самых значительных произведений этого жанра относятся «Баллада о солдате», «Баллада о дереве и ветвях» и «Песня штурмовика».

Первая баллада построена в форме диалога между солдатскими женами и одурманенными милитаристской пропагандой солдатами. Ни мольбы, ни уговоры жен, предупреждающих мужей о гибельности разбойного военного похода, не останавливают жаждущих воинской славы солдат...

Эта двуплановость стихотворения Брехта замечательно передана музыкой: гибкой речевой интонацией отмечены все реплики жен; бодрый фанфаронный «милитер» характеризует солдатню.
"

Ballade vom Weib und dem Soldaten Баллада о солдате - немецкий
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht)

Das Schießgewehr schießt
Und das Spießmesser spießt
Und das Wasser frißt auf, die drin waten.
Was könnt ihr gegen Eis?
Bleibt weg, 's ist nicht weis'!
Sagte das Weib zum Soldaten.
Doch der Soldat mit der Kugel im Lauf,
Hörte die Trommel und lachte darauf,
Marschieren, marschieren kann nimmermehr schaden!
Hinab nach dem Süden, nach dem Norden hinauf,
Und das Messer fängt er mit den Händen auf.
Sagten zum Weib die Soldaten.

Ach, bitter bereut, wer des Weisen Rat scheut
Und vom Alter sich nicht läßt beraten.
Nur zu hoch nicht hinaus! Es geht übel aus!
Sagte das Weib zum Soldaten.
Doch der Soldat mit dem Messer im Gurt
Lacht' ihr kalt ins Gesicht und ging über die Furt
Was konnte das Wasser ihm schaden?
Wenn weiß der Mond überm Schindeldach steht
Kommen wir wieder, nimm es auf ins Gebet!
Sagten zum Weib die Soldaten.

Ihr vergeht wie der Rauch,
Und die Wärme geht auch,
Denn es wärmen uns nicht Eure Taten!
Ach, wie schnell geht der Rauch!
Gott behüte ihn auch!
Sagte das Weib vom Soldaten.
Und der Soldat mit dem Messer am Gurt
Sank hin mit dem Spieß, und mit riß ihn die Furt,
Und das Wasser, das Wasser fraß auf, die drin waten.
Kühl stand der Mond überm Schindeldach weiß,
Doch der Soldat trieb hinab mit dem Eis.
Und was sagten dem Weib die Soldaten?

Er verging wie der Rauch,
Und die Wärme ging auch,
Denn es wärmten sie nicht seine Taten.
Ach, bitter bereut,
Wer des Weisen Rat scheut!
Sagte das Weib dem Soldaten.

Перевод-подстрочник:

"Винтовка стреляет, и штык закалывает,
и вода поглощает того, кто переходит вброд.
Что вы можете против льда?
Оставьте эту дорогу, это не разумно!" -
жена сказала солдату.
Но солдат, вставляя пули,
слушал барабаны и смеялся на это:
"Маршировать, маршировать никогда не вредно!
Вниз на юг, на север вверх!
А нож он сумеет поймать на лету!" -
сказали женам солдаты.

"Ах, горько пожалеет тот, кто избегает мудрого совета
и со стариками не советуется.
Только очень высоко не стремитесь! Это кончится плохо!" -
жена сказала солдату.
Однако, солдат со штыком на ремне
холодно смеялся ей в лицо и пошел через брод.
Чем вода могла повредить ему?
"Когда полная луна над крышей будет стоять,
мы вернемся, поминай это в молитвах!" -
сказали женам солдаты.

"Вы уходите, как дым! И тепло также уходит,
И нас не согревают ваши дела.
Ах, как быстро уходит дым! Бог хранил бы его!" -
сказала жена солдата.
А солдат со штыком в ремне
бросился в глубину с копьем, и с мели его сорвало,
и вода, вода поглотила того, кто переходил вброд.
Холодная полная луна стояла над крышей,
однако, солдат двигался вниз со льдом.
И что солдаты сказали женам?..

"Он ушел, как дым, и тепло также ушло,
И нас не согревают его дела.
Да, горько раскаивается тот, кто избегает мудрого совета!" -
сказала жена солдата.

1929

3. Эта баллада на русском языке.
Название: Баллада о солдате - 03:40
Описание: "...Но наш солдат со штыком на ремне бросился вплавь и исчез в глубине, и в пучине, в пучине погиб без возврата..."
Мощная антивоенная песня знаменитого композитора.
Музыка: Г. Эйслер Слова: Б. Брехт, перев. С. Болотина и Т. Сикорской 1929г. Исполняет: Александр Ведерников, ф-но Н. Гуреева Исполнение 1964г.
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/download.php?fname=ballad25

Баллада о солдате
Музыка: Г. Эйслер Слова: Б. Брехт, перев. С. Болотина и Т. Сикорской

- Вас пули сразят
И штыки вас пронзят,
И поглотит вода без возврата...
Там громадины льда,
Не ходите туда, -
Жёны сказали солдатам.

- Нет, наш солдат не боится гранат!
Бьёт барабан, и смеётся солдат,
Шагает, шагает, шагает куда-то -
На север, на запад, на восток и на юг,
И не выпустит винтовку он из рук! -
Жёнам сказали солдаты.

- Ты исчезнешь, как дым,
Ты умрёшь молодым,
Не заменит ничто нам утраты.
И развеется дым,
И тепло вместе с ним, -
Жёны сказали солдатам.

Но наш солдат со штыком на ремне
Бросился вплавь и исчез в глубине,
И в пучине, в пучине погиб без возврата.
Месяц взошел, засверкала вода, -
Мертвый солдат тихо плыл среди льда...
Что же жёнам сказали солдаты?..

- Он исчез, словно дым,
И тепло вместе с ним,
Он оружие поднял на брата...
Безумен и слеп,
Кто пойдёт за ним вслед! -
Жёны сказали солдатам.

1929

Эта баллада присутствует также в пьесе Бертольта Брехта "Мамаша Кураж и ее дети":

"Бертольт Брехт. Мамаша Кураж и ее дети"
http://lib.ru/INPROZ/BREHT/kurazh.txt

"
Эйлиф. Еще какой, говорят. Мать меня поэтому всегда предостерегала... Я знаю одну песню.
Командующий. Спой нам! (Орет.) Скоро будет обед?
Эйлиф. Она называется: "Песня о солдате и бабе". (Поет, отплясывая военный танец с саблей в руке.)

Одних убьет ружье, других проткнет копье.
А дно речное -- чем не могила?
Опасен лед весной, останься со мной --
Солдату жена говорила.
Но гром барабана и грохот войны
Солдату милее, чем речи жены.
Походной понюхаем пыли!
Мы будем шагать за верстою версту,
Копье мы сумеем поймать на лету --
Солдаты в ответ говорили.

Дают совет благой -- ты вникни, дорогой,
Не в удали, а в мудрости -- сила.
На всех и вся плевать -- добра не видать --
Солдату жена говорила.
Мы бабам не верим -- трусливый народ.
Река на пути -- перейдем ее вброд,
Мундиры отмоем от пыли.
Когда загорится над крышей звезда,
Твой муж возвратится к тебе навсегда --
Солдаты жене говорили.

Мамаша Кураж (подхватывает в кухне песню, отбивая такт ложкой по горшку).

Ах, подвиги его не греют никого,
От подвигов нам радости мало.
Пропал мой муженек, храни его бог --
Жена про солдата сказала.

Эйлиф. Это что такое?
Мамаша Кураж (продолжает петь).

В мундире, с копьем неразлучным в руке
Солдат угодил в быстрину на реке,
И льдины его подхватили.
Над самою крышей горела звезда,
Но что же, но что же, но что же тогда
Солдаты жене говорили?

Ах, подвиги его не грели никого,
И дно речное -- та же могила.
На всех и вся плевать -- добра не видать --
Солдату жена говорила.

...

Песня о солдате и бабе. -- Первый вариант этой песни был создан на рубеже 10--20-х годов и входил в состав сборника "Домашние проповеди". Текст, включенный в пьесу "Мамаша Кураж", несколько отличается от ранней редакции.

Фотомонтаж. "Отцы и дети". 1924 год. Худ. Джонни Хартфильд. (Fathers and Sons, John Heartfield, 1924)

http://www.erlib.com/Лев_Копелев/Брехт/8/
"
Джона Хартфильда в юности звали Хельмут Херцфельде, но в годы войны, когда миллионы немцев от генералов до воспитательниц детских садов твердили: «Боже, покарай Англию», и это проклятие красовалось на почтовых открытках, плакатах, пивных кружках и школьных тетрадках, именно тогда он перекроил свое имя и фамилию на английский лад. Хартфильд изобрел новый вид искусства — фотомонтаж. Впервые он открыл его, будучи солдатом, в окопах. Письма с фронта строго цензуровались; слова, истолкованные как «пораженческое высказывание» или оскорбление армии, государства, нации, могли привести в каторжную тюрьму. Но кто такие военные цензоры? Настоящие немецкие чиновники, способные действовать только по инструкциям. Нужно было найти нечто не предусмотренное инструкциями. Он стал вырезать из журналов и газет снимки, тексты и склеивать их в новых сочетаниях. Газетная строка: «Вся Германия охвачена единым героическим порывом», под этим два снимка: солдатское кладбище на фронте, бесконечные ряды крестов, и тут же светский бал в Берлине. Газетный заголовок: «Жертвуем всем для победы»; снимки: изможденные работницы катят тяжелую вагонетку; изящная барышня в кружевном платье, улыбаясь, протягивает цветок раненому солдату. Давно уже нет военной цензуры, но осталось новое искусство. В руках Джона Хартфильда ножницы, клей, карандаш ретушера, несколько случайных снимков становятся орудиями гневной сатиры, средствами художественного обобщения.
"

Вопреки всему (184, (1919)

1. Trotz alledem Вопреки всему (1919 г.).
Название: Trotz alledem Вопреки всему - немецкий
Описание: "Sozialismus und Weltrevolution!.."
Пламенный боевой призыв "Вопреки всему" в исполнении Эрвина Пискатора, создателя политического революционного театра. Текст из последней статьи Карла Либкнехта, опубликованной в газете "Роте фане" 15 января 1919 года, в день его убийства. Запись КПГ (KPD, 192.
Слова: Карл Либкнехт (Karl Liebknecht) 1919г. Исполняет: Эрвин Пискатор (Erwin Piscator) Исполнение 1928г.
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10645

Пояснение к записи из альбома, изданного в ГДР (1971г.):

"Пламенный боевой призыв "Вопреки всему" в исполнении актера и режиссера Эрвина Пискатора. Текст из последней статьи Карла Либкнехта для газеты КПГ "Роте фане" от 15 января 1919 года. Вечером этого дня он и Роза Люксембург были злодейски убиты контрреволюционерами. Статья написана непосредственно после кровавой расправы с рабочим движением в январе 1919 года, когда бушевал свирепый террор над революционными рабочими.

Эрвин Пискатор - выдающийся деятель революционного искусства, создатель революционного политического рабочего и профессионального театра (во время революционных событий 1919 года являлся членом союза "Спартак")."

"Der flammende Kampfruf: "Trotz alledem", vorgetragen von dem Schauspieler und Regisseur Erwin Piscator, entstammt dem letzten Aufsatz Karl Liebknechts für die KPD-Zeitung "Die Rote Fahne" vom 15. Januar 1919. Am Abend des gleichen Tages wurden er und Rosa Luxemburg von der Kontrrevolution meuchlings ermordet. Den Aufsatz hatte Karl Liebknecht unmittelbar nach der blutigen Niederschlagung der Arbeiterkämpfe um das Berliner Zeitungsviertel im Januar 1919 geschrieben, als der weiße Terror unter den revolutionären Arbeitern grausam wütete.

Erwin Piscator, der bedeutende Verdienste bei der Entwicklung des revolutionären Arbeiter- und Berufstheaters in Deutschland hatte, war selbst Mitglied des Spartakusbundes und eines Soldatenrates."

Фото. Эрвин Пискатор. 1920-е гг.

Возможно, это часть поставленного Пискатором в 1925 году обозрения «Вопреки всему»:
http://www.100velikih.ru/view589.html
"
В 1925 году Пискатор ставит обозрение «Вопреки всему» — это был грандиозный монтаж подлинных речей, газетных статей, листовок, воззваний, фотографий. Этот спектакль был подготовлен режиссером по предложению Коммунистической партии Германии. На сцене была сооружена единая вращающаяся установка, ее конструкция расчленялась на ниши и коридоры, в которых и происходило действие. Обозрение состояло из 23 картин. Перед публикой в начале представления оживал Берлин 1914 года, перед Первой мировой войной. Заканчивался спектакль сценой убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург. В самом финале обозрения демонстрировались кадры, в которых вождь немецких пролетариев — Либкнехт — обращался к рабочим. Смыл этого финала состоял в том, что он, несмотря на убийство, продолжает жить.

Зрители очень бурно реагировали на спектакль. Зал театра превратился в место собраний. Они топали и кричали, смеялись и угрожающе трясли кулаками. Пискатор добился своего.

Важной частью спектакля стали плакаты, написанные Хартфильдом. Они разъясняли действие и смысл отдельных эпизодов спектакля.
"

================================================== =======
2. Trotz alledem (Juni 184 Вопреки всему (Июнь 1848 г.).
Название: Trotz alledem (Juni 184 Вопреки всему (Июнь 184 - немецкий
Описание: "...die Menschlichkeit behält den Sieg trotz alledem!.. ...Человечность одержит победу, несмотря ни на что!.."
Песня написана в июне 1848 года, после поражения мартовской революции 1848 года в Германии, и выражает уверенность в конечной победе революции. Запись 1946-53 гг.
Музыка: На мелодию шотландской песни XVIII века "Lady Mackintosh's Reel" Слова: Ferdinand Freiligrath 1848г. Исполняет: Эрнст Буш (Ernst Busch)
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10602

Trotz alledem (Juni 184 Вопреки всему (Июнь 184 - немецкий
Музыка: На мелодию шотландской песни XVIII века "Lady Mackintosh's Reel" Слова: Ferdinand Freiligrath

Das war 'ne heiße Märzenzeit,
Trotz Regen, Schnee und allem!
Nun aber, da es Blüten schneit,
Nun ist es kalt, trotz allem!
Trotz alledem, trotz alledem -
Trotz Parlament und allem,
Wir werden uns're Flinten los,
Soldatenwild trotz allem!
Trotz alledem!
Trotz alledem!
Trotz alledem!

Doch sind wir frisch und wohlgemut,
Und zagen nicht trotz alledem!
In tiefer Brust des Zornes Glut,
Die hält uns warm trotz allem!
Trotz alledem, trotz alledem -
Trotz Dummheit, List und allem,
Wir wissen doch: die Menschlichkeit
Behält den Sieg trotz allem!
Trotz alledem!
Trotz alledem!
Trotz alledem!

Drum jeder fleh' daß es gescheh',
Wie's auch geschiet, trotz allem,
Daß Geist und Wert allein geehrt
Auf Erden sei, trotz allem!
Trotz alledem, trotz alledem -
Es kommt dahin trotz allem,
Daß rings der Mensch die Bruderhand
Dem Menschen reicht, trotz allem!
Trotz alledem!
Trotz alledem!
Trotz alledem!

Перевод:

Было жарким время марта,
Несмотря на дождь, снег и всё остальное!
Но теперь, когда цветы осыпаются,
Теперь холодно, несмотря ни на что!
Несмотря ни на что, несмотря ни на что:
Несмотря на парламент и всё остальное.
Мы разряжаем наши ружья:
Солдатская дикость, несмотря ни на что!
Вопреки всему!
Вопреки всему!
Вопреки всему!

Однако, мы свежи и бодры,
И не дрогнули, несмотря ни на что!
Глубоко в груди гнева жар,
Он согревает нас, несмотря ни на что!
Несмотря ни на что, несмотря ни на что:
Вопреки глупости, хитрости и всему.
Всё же, мы знаем: человечность
Одержит победу, несмотря ни на что!
Вопреки всему!
Вопреки всему!
Вопреки всему!

Об этом каждый молит, чтобы так произошло.
Как оно сияет, вопреки всему,
Чтобы ум и ценность были уважаемы
На Земле, вопреки всему!
Несмотря ни на что, несмотря ни на что:
К этому придет, вопреки всему,
что повсюду человек человеку протянет
братскую руку, несмотря ни на что!
Вопреки всему!
Вопреки всему!
Вопреки всему!

1848

Полный текст стихотворения (в песне сокращенный вариант):

http://www.emserchronik.at/Einzelansicht.4...995be22d.0.html

Trotz alledem!
Text: Ferdinand Freiligrath:

Das war ‘ne heiße Märzenzeit,
Trotz Regen, Schnee und alledem!
Nun aber, da es Blüten schneit,
Nun ist es kalt, trotz alledem!
Trotz alledem und alledem -
Trotz Wien, Berlin und alledem -
Ein schnöder scharfer Winterwind
Durchfröstelt uns trotz alledem!

Das ist der Wind der Reaktion
Mit Meltau, Reif und alledem!
Das ist die Bourgeoisie am Thron -
Der annoch steht, trotz alledem!
Trotz alledem und alledem,
Trotz Blutschuld, Trug und alledem -
Er steht noch und er hudelt uns
Wie früher fast, trotz alledem!

Die Waffen, die der Sieg uns gab,
Der Sieg des Rechts trotz alledem,
Die nimmt man sacht uns wieder ab,
Samt Kraut und Lot und alledem!
Trotz alledem und alledem,
Trotz Parlament und alledem -
Wir werden unsre Büchsen los,
Soldatenwild trotz alledem!

Doch sind wir frisch und wohlgemut,
Und zagen nicht trotz alledem!
In tiefer Brust des Zornes Glut,
Die hält uns warm trotz alledem!
Trotz alledem und alledem,
Es gilt uns gleich trotz alledem!
Wir schütteln uns: Ein garst'ger Wind,
Doch weiter nichts trotz alledem!

Denn ob der Reichstag sich blamiert
Professorhaft, trotz alledem!
Und ob der Teufel reagiert
Mit Huf und Horn und alledem -
Trotz alledem und alledem,
Trotz Dummheit, List und alledem,
Wir wissen doch: die Menschlichkeit
Behält den Sieg trotz alledem!

So füllt denn nur der Mörser Schlund
Mit Eisen, Blei und alledem:
Wir halten aus auf unserm Grund,
Wir wanken nicht trotz alledem!
Trotz alledem und alledem!
Und macht ihr's gar, trotz alledem,
Wie zu Neapel jener Schuft:
Das hilft erst recht, trotz alledem!

Nur, was zerfällt, vertretet ihr!
Seid Kasten nur, trotz alledem!
Wir sind das Volk, die Menschheit wir,
Sind ewig drum, trotz alledem!
Trotz alledem und alledem:
So kommt denn an, trotz alledem!
Ihr hemmt uns, doch ihr zwingt uns nicht -
Unser die Welt trotz alledem!

1848

Песня о классовом враге (1933)

Название: Das Lied vom Klassenfeind Песня о классовом враге - немецкий
Описание: "Однажды они зашагали, новый вздымая флаг. И кто-то сказал: «Устарело понятие «классовый враг»..."
Песня написана в 1933 году после прихода Гитлера к власти и, рассказывая об истории Германии с 1900 по 1933 год, опровергает тезис нацистов об окончании классовой борьбы. Запись 1960-х гг.
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht) 1933г. Исполняет: Эрнст Буш (Ernst Busch)
Download mp3 file:
http://stream.ifolder.ru/17515271

Das Lied vom Klassenfeind Песня о классовом враге - немецкий
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht)

-1-
Als ich klein war, ging ich zur Schule
und ich lernte, was mein und was dein.
Und als da alles gelernt war,
schien es mir nicht alles zu sein.
Und ich hatte kein Frühstück zu essen,
und andre, die hatten eins:
Und so lernte ich doch noch alles
vom Wesen des Klassenfeinds.
Und ich lernte, wieso und weswegen
da ein Riss ist durch die Welt?
Und der bleibt zwischen uns, weil der Regen
von oben nach unten fällt.


-2-
Und sie sagten mir: Wenn ich brav bin,
dann werd ich dasselbe wie sie.
Doch ich dachte: Wenn ich ihr Schaf bin,
dann werd ich ein Metzger nie.
Und manchen von uns sah ich,
der ging ihnen auf den Strich.
Und geschah ihm, was dir und was mir geschah,
dann wunderte er sich.
Mich aber, mich nahm es nicht wunder,
ich kam ihnen frühzeitig drauf:
Der Regen fließt eben herunter
und fließt eben nicht hinauf.


-3-
Da hört ich die Trommel rühren,
und alle sprachen davon:
Wir müssten jetzt Kriege führen
um ein Plätzlein an der Sonn.
Und heisere Stimmen versprachen uns
das Blaue vom Himmel herab.
Und herausgefressene Bonzen
schrien: Macht jetzt nicht schlapp!
Und wir glaubten: Jetzt sind's nur mehr Stunden,
dann haben wir dies und das.
Doch der Regen floss wieder nach unten,
und wir fraßen vier Jahre lang Gras.


-4-
Und einmal, da hieß es auf einmal:
Jetzt machen wir Republik!
Und der eine Mensch ist da dem ändern gleich,
ob er mager ist oder dick.
Und was vom Hungern matt war,
war so voll Hoffnung nie.
Doch was vom Essen satt war,
war hoffnungsvoll wie sie.
Und ich sagte: Da kann was nicht stimmen
und war trüber Zweifel voll:
Das stimmt doch nicht, wenn der Regen
nach aufwärts fließen soll.


-5-
Sie gaben uns Zettel zum Wählen,
wir gaben die Waffen her.
Sie gaben uns ein Versprechen,
und wir gaben unser Gewehr.
Und wir hörten: Die es verstehen,
die würden uns helfen nun.
Wir sollten an die Arbeit gehen,
sie würden das übrige tun.
Da ließ ich mich wieder bewegen
und hielt, wie's verlangt wurd', still
und dachte: Das ist schön von dem Regen,
dass er aufwärts fließen will.


-6-
Und bald darauf hörte ich sagen,
jetzt sei alles schon eingerenkt.
Wenn wir das kleinere übel tragen,
dann würd' uns das größere geschenkt.
Und wir schluckten den Pfaffen Brüning,
damit's nicht der Papen sei.
Und wir schluckten den Junker Papen,
denn sonst war am Schleicher die Reih.
Und der Pfaffe gab es dem Junker,
und der Junker gab's dem General.
Und der Regen floss nach unten,
und er floss ganz kolossal.


-7-
Während wir mit Stimmzetteln liefen,
sperrten sie die Fabriken zu.
Wenn wir vor Stempelstellen schliefen,
hatten sie vor uns Ruh.
Wir hörten Sprüche wie diese:
Immer ruhig! Wartet doch nur!
Nach einer größeren Krise
kommt eine größere Konjunktur!
Und ich sagte meinen Kollegen:
So spricht der Klassenfeind!
Wenn der von guter Zeit spricht,
ist seine Zeit gemeint.
Der Regen kann nicht nach aufwärts,
weil er's plötzlich gut mit uns meint.
Was er kann, das ist: er kann aufhör´n,
nämlich dann, wenn die Sonne scheint.


-8-
Eines Tags sah ich sie marschieren
hinter neuen Fahnen her.
Und viele der Unsrigen sagten:
Es gibt keinen Klassenfeind mehr.
Da sah ich an ihrer Spitze
Fressen, die kannte ich schon,
und ich hörte Stimmen brüllen
in dem alten Feldwebelton.
Und still durch die Fahnen und Feste
floss der Regen Nacht und Tag.
Und jeder konnte ihn spüren,
der auf der Straße lag.


-9-
Sie übten sich fleißig im Schießen
und sprachen laut vom Feind
und zeigten wild über die Grenze.
Und uns haben sie gemeint.
Denn wir und sie, wir sind Feinde
in einem Krieg, den nur einer gewinnt.
Denn sie leben von uns und verrecken,
wenn wir nicht mehr die Kulis sind.
Und das ist es auch, weswegen
ihr euch nicht wundern dürft,
wenn sie sich werfen auf uns, wie der Regen
sich auf den Boden wirft.


-10-
Und wer von uns verhungert ist,
der fiel in einer Schlacht.
Und wer von uns gestorben ist,
der wurde umgebracht.
Den sie holten mit ihren Soldaten,
dem hat Hungern nicht behagt.
Dem sie den Kiefer eintraten,
der hatte nach Brot gefragt.
Dem sie das Brot versprochen,
auf den machen sie jetzt Jagd.
Und den sie im Zinksarg bringen,
der hat die Wahrheit gesagt.
Und wer ihnen da geglaubt hat,
dass sie seine Freunde sind,
der hat eben dann erwartet,
dass der Regen nach oben rinnt.


-11-
Denn wir sind Klassenfeinde,
was man uns auch immer sagt:
Wer von uns nicht zu kämpfen wagte,
der hat zu verhungern gewagt.
Wir sind Klassenfeinde, Trommler!
Das deckt dein Getrommel nicht zu!
Fabrikant, General und Junker -
unser Feind, das bist du!
Davon wird nichts verschoben,
da wird nichts eingerenkt!
Der Regen fließt nicht nach oben,
und das sei ihm auch geschenkt!


-12-
Da mag dein Anstreicher streichen,
den Riss streicht er uns nicht zu!
Einer bleibt und einer muss weichen,
entweder ich oder du.
Und was immer ich auch noch lerne,
das bleibt das Einmaleins:
Nichts habe ich jemals gemeinsam
mit der Sache des Klassenfeinds.
Das Wort wird nicht gefunden,
das uns beide jemals vereint!
Der Regen fließt von oben nach unten.
Und du bist mein Klassenfeind.

1933

Перевод (классический советский, автор (?)):

ПЕСНЯ О КЛАССОВОМ ВРАГЕ

1

Меня научили в школе
Закону «мое -- не твое»,
А когда я всему научился,
Я понял, что это не все.
У одних был вкусный завтрак,
Другие кусали кулак.
Вот так я впервые усвоил
Понятие «классовый враг».

Я понял, как и откуда
Противоречья взялись.
Так и будет всегда, покуда
Дождь падает сверху вниз.

2

Твердили мне: будешь послушным --
Станешь таким, как они.
Я же понял: не быть тому мясником,
Кто ягненком был искони.
Иной стремился к богатству,
И втирался к богатым он.
Я видел, как искренно он удивлялся,
Когда его гнали вон.

А я не желал дивиться.
Я знал уже в те года:
Дождь может лишь книзу литься,
Но вверх не идет никогда.

3

Загремели вдруг барабаны:
«Собирайся, народ, в поход,
В богатые дальние страны,
Где нас место под солнцем ждет.
С три короба нам сулили
Охрипшие крикуны,
И жирные бонзы вопили:
«Вы драться, как львы, должны!»

Мы годами не ели хлеба,
Веря в радужные пути.
А дождь все струился с неба,
И вверх не хотел идти.

4

А потом порешило начальство,
Что республику создадут,
Где каждый будет свободен и сыт,
Тучен он или худ.
Тогда голодный и битый
Очень возликовал,
Но толстопузый и сытый
Тоже не унывал.

А я говорил: «Едва ли!
Это, наверно, ложь!
Где и когда вы видали,
Чтобы вверх поднимался дождь?»

5

Они бюллетени нам дали,
А мы им -- оружье свое,
Они нам -- свое обещанье,
А мы им -- свое ружье.
Они говорили: с охотой
Должны, мол, помочь мы им.
Мы, мол, займемся работой,
Они же -- всем остальным.

И я замолчал, беспричинно
Поверивши в чудеса.
Я подумал: дождь молодчина,
Он польется назад, в небеса.

6

Они нам сказали вскоре,
Что трудный момент прошел,
Что, терпя небольшое горе,
Избегнем мы больших зол.
Мы поверили: лучше поп Брюнинг,
Лишь бы Папен не был у дел.
А потом: пусть уж юнкер фон Папен,
Лишь бы Шлейхер на шею не сел.

И вслед за попом был юнкер,
За юнкером -- генерал,
И обрушился с неба на землю
Не ливень, а целый шквал.

7

Пока мы их выбирали,
Они прикрыли завод.
Голодные, мы ночевали
Под биржей труда, у ворот.
Они нам тогда говорили:
«Дождемся мы лучших дней!
Чем будет острее кризис,
Тем будет расцвет пышней».
Я же сказал ребятам:
«Это классовый враг говорит.
Мечтая о будущем, ищет
Он только себе профит.

Дождь не взлетает кверху,
Он совсем не таков.
Но он может пройти, если солнце
Выглянет из облаков».

8

Однажды они зашагали,
Новый вздымая флаг.
И кто-то сказал: «Устарело
Понятие «классовый враг».
Но я узнавал в колоннах
Немало знакомых рож,
И голос, оравший команды,
На фельдфебельский был похож.

И дождь уныло струился
Сквозь флаги ночью и днем,
И чувствовал это - каждый,
Кто ночевал под дождем.

9

Они стали стрелять учиться,
Они слали проклятья врагам,
Грозя кулаком границе,
Врагам своим -- значит, нам,
Потому что враги мы с ними.
Беспощадна будет борьба.
Потому что они подохнут,
Потеряв своего раба.

И вот почему, о мести твердя,
Они за нами гнались,
Бросаясь на нас, как потоки дождя
Бросаются сверху вниз.

10

Тот, кто от голода умер,
В сраженье честно пал.
Другой на площади умер,
Убит был наповал.
Они того удавили,
Кто голодать не любил.
Они челюсть тому своротили,
Кто хлеба у них просил.
Тот, кому обещали хлеба,
Палачами растерзан был.
В цинковый гроб был запрятан тот,
Кто правды не утаил.

А тот, кто им поверил,
Что он им друг и брат,
Тот, видимо, думал, что ливень
Польется в небо назад.

11

Мы с тобою враги по классу,--
Надо раз навсегда сказать.
Кто из нас не отважился драться,
Отважился умирать.
Барабаном своим, барабанщик,
Не покроешь ты грома драк.
Генерал, фабрикант, помещик.
Ты -- наш классовый враг.

Мы станем с тобой друзьями
Лишь после дождя в четверг.
Так же немыслим союз между нами,
Как дождь не польется вверх.

12

Напрасно ты будешь стремиться
Замазать вражду, маляр*!
Здесь нам обоим не поместиться,
Нам тесен земной шар.
Что бы ни было, помнить нужно:
Пока мне жизнь дорога,
Мне навеки пребудет чуждо
Дело классового врага.

Соглашений с ним не приемлю
Нигде, никогда, никак.
Дождь падает с неба на землю,
И ты -- мой классовый враг.

*"маляр" - имеется в виду Гитлер, который в молодости пытался стать художником.

1933

===============================================


John Heartfield: “Millionen stehen hinter mir”, 1932
"За мной - миллионы..." 1932 год. Фотомонтаж Дж. Хартфильда.

Песня Бухенвальда (193

Название: Buchenwald-Lied Песня Бухенвальда - немецкий
Описание: "O Buchenwald, ich kann dich nicht vergessen... О, Бухенвальд, я не могу тебя забыть..."
Песня написана заключенными по приказанию начальника концлагеря Бухенвальд. Как маршевая песня она исполнялась лагерным оркестром при выходе и возвращении рабочих колонн. Запись 1960-х гг., "Аврора" ГДР. Текст и перевод прилагаются.
Музыка: Hermann Leopoldi Слова: Fritz Löhner-Beda 1938г. Исполняет: Хор и оркестр
Download mp3 file:
http://www.afvn.nl/buchenwald_lied.mp3
или
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10579

Buchenwald-Lied Песня Бухенвальда - немецкий
Музыка: Hermann Leopoldi Слова: Fritz Löhner-Beda


Buchenwaldlied

Wenn der Tag erwacht, eh' die Sonne lacht,
die Kolonnen zieh'n zu den Tages Müh'n
hinein in den grauenden Morgen.
Und der Wald ist schwarz und der Himmel rot,
und wir tragen im Brotsack ein Stückchen Brot
und im Herzen, im Herzen die Sorgen.

O Buchenwald, ich kann dich nicht vergessen,
weil du mein Schicksal bist.
Wer dich verließ, der kann es erst ermessen,
wie wundervoll die Freiheit ist!
O Buchenwald, wir jammern nicht und klagen,
und was auch unser Schicksal sei,
wir wollen trotzdem ja zum Leben sagen,
denn einmal kommt der Tag: Dann sind wir frei!

Und das Blut ist heiß und das Mädel fern,
und der Wind singt leis', und ich hab' sie so gern,
wenn treu sie, ja, treu sie nur bliebe!
Und die Steine sind hart, aber fest unser Tritt,
und wir tragen die Picken und Spaten mit
und im Herzen, im Herzen die Liebe.

O Buchenwald, ...

Und die Nacht ist kurz, und der Tag ist so lang,
doch ein Lied erklingt, das die Heimat sang:
wir lassen den Mut uns nicht rauben!
Halte Schritt, Kamerad, und verlier nicht den Mut,
denn wir tragen den Willen zum Leben im Blut
und im Herzen, im Herzen den Glauben.

O Buchenwald, ...

Перевод:

Песня Бухенвальда

Когда день просыпается, прежде чем солнце засмеется,
колонны идут на дневные труды
в сумеречное утро.
Лес черный и небо красное,
и мы несем в хлебном мешке кусочек хлеба
и в сердце, в сердце заботы.

О, Бухенвальд, я не могу тебя забыть,
т. к. ты - моя судьба.
Кто тебя покинул, тот лишь может судить,
как прекрасна свобода!
О, Бухенвальд, мы не причитаем и не жалуемся,
и это тоже наша судьба,
мы хотим сказать, несмотря на это, о жизни,
т. к. однажды придет день, когда мы будем свободны!

И кровь горяча, и девушка далеко,
и ветер поет тихо, и я про нее так охотно,
когда верная она, верной она только остается!
Камни жестки, однако наш шаг тверд,
и мы несем кирки и лопаты,
и в сердце, в сердце любовь.

О, Бухенвальд, я не могу тебя забыть...

И ночь коротка, и день такой долгий,
однако песня звучит, которую Родина пела:
мы не должны лишаться мужества!
Держи шаг, товарищ, и не теряй мужества,
Потому что мы несем волю к жизни в крови,
и в сердце, в сердце веру.

О, Бухенвальд, я не могу тебя забыть...

1938

О судьбе авторов

http://freiklick.at/index.php?option=co ... &Itemid=83
"
В декабре 1938 года начальник лагеря Бухенвальд приказал заключенным написать лагерную песню. Два австрийских заключенных Fritz Löhner-Beda и Hermann Leopoldi создали в короткое время три строфы песни Бухенвальда. Как маршевая песня она исполнялась лагерным оркестром при выходе и возвращении рабочих колонн.

Уже 13 марта 1938 года (аншлюс Австрии) Löhner был арестован и доставлен в тюрьму на Elisabethpromenade в Вене. 1 апреля отправлен в концлагерь Дахау, а в сентябре - далее в концлагерь Бухенвальд. Там был создан "Марш Бухенвальд", музыку к которому написал Hermann Leopoldi. В 1942 году Fritz Löhner был переведен в концлагерь Auschwitz-Monowitz, где он умер 4 декабря 1942 года.
"
Hermann Leopoldi был в 1939 году выкуплен и эмигрировал в США.

Статья Дымшица о Буше (1967)

Александр Дымшиц - в 1945-49 гг. начальник отдела культуры в Управлении пропаганды Советской военной администрации в Берлине.

"
АЛЕКСАНДР ДЫМШИЦ: ИЗБРАННЫЕ РАБОТЫ В ДВУХ ТОМАХ

ТОМ ВТОРОЙ. Звенья памяти. ПОРТРЕТЫ И ЗАРИСОВКИ

Москва («Художественная литература») 1983

СЛОВА ЛЮБВИ И БЛАГОДАРНОСТИ

Издательство «Советский композитор» выпустило книжку известного музыковеда и композитора Г. Шнеерсона «Эрнст Буш». Это очень хорошая книга, умно, обстоятельно и любовно повествующая о замечательном немецком революционном артисте и народном певце, о его героической жизни борца за коммунизм, о его великолепном творчестве.

Книга Г. Шнеерсона заставила меня многое вспомнить — вспомнить и разволноваться. Я вновь и вновь испытал чувства огромной любви и благодарности к нашему (да, к нашему!) Эрнсту Бушу. Хочется, чтобы частичка этого волнения передалась читателю.
«Литературная Россия», 1963, 5 апреля; 1967, 25 августа.

Впервые я видел и слышал Буша в середине 30-х годов. Он приехал к нам, а из СССР уехал в Испанию, на фронт гражданской войны. Был он тогда молод, строен, красив той красотой рабочего человека и воина революции, которая отличала среди немцев людей тельмановской гвардии. Я слышал, как он пел, и был потрясен и просветлен. Он пел песни на слова Мюзама, Тухольского, Брехта, Вайнерта, песни Ганса Эйслера. Он заставил нас смеяться. Внезапно, как по команде, поднимал он с мест целый зал — и казалось, он тут же мог повести нас на баррикады, в атаку, в бой.

Потом я долго не видел Буша. Он сражался в Испании, томился во французском концлагере, его захватили гитлеровцы, судили, он был заключен в немецкую тюрьму, где его тяжко ранило во время бомбежки. Весной 1945 года мы встретились с ним в Берлине, где еще дымились руины и на каждом шагу виднелись следы войны. Советская Армия освободила Буша из заключения. Он сразу же встал в строй бойцов за новую социалистическую Германию.

И снова — голос Буша. Этот удивительный голос, чарующий и грозный, иронический и призывный, лирический и трагедийный, звучал с прежней, несломленной силой. Он опять заставлял учащенно биться сердца, снова повелевал сотнями и тысячами. Буш пел песни о рабочей борьбе, об интернациональной солидарности, о боях в Испании и о русской революции, он звал немецкий народ строить новое отечество, он издевался над западногерманскими империалистами и над американскими колонизаторами.

Мы часто встречались с Эрнстом в течение почти четырех лет. Мы дружили. Недавно, листая вырезки из старых газет, я увидел пожелтевшие снимки. Вот мы стоим в дружеской беседе — два силуэта; вот мы вместе с Бушем, Фридрихом Вольфом, Вилли Бределем, Гюнтером Вайзенборном на открытии театра Народной сцены. Вот западная газета, в которой Буша пытались «уколоть» нашей дружбой: он-де поет арии из оперы Вебера «Дымщиц» (перелицовка названия оперы «Фрейшютц» — «Вольный стрелок»). Помню, мы смеялись над этой дешевой остротой.

Сколько раз я подпевал ему вместе со всем залом! Сколько раз счастливый и обновленный, выходил я с его концертов! И теперь, когда он далеко от меня, я люблю слушать пластинки с его чудесным голосом.

В 1958 году мы, группа советских литераторов, были в гостях у Буша. Мы слушали новые записи его песен. Многое я знал и раньше, но вдруг мне открылось новое в его таланте. Он пел фольклорные, народные песни, пел песни Гете и Бетховена, Бехера и Эйслера, баллады с собственными текстами. Как сильно, как драматично и мудро пела в этих песнях народная душа!

Г. Шнеерсон хорошо рассказывает о Буше — великом драматическом артисте. Для Буша нет рамок амплуа. От напряженнейшей трагедии до комедийного гротеска — таков его диапазон. Я видел его в «Фаусте» умнейшим и изящнейшим Мефистофелем, в «На дне» — поэтом гуманизма Сатиным, в «Кавказском меловом круге» Брехта — лиричнейшим певцом и комичнейшим судьей, в «Матросах из Катарро» Вольфа — волевым, стремительным и энергичным революционером. В «Жизни Галилея» Брехта Буш шел по всем кругам жизни человека, он «пережил» эту жизнь вместе со своим героем и заставил нас сопереживать трагедии великого ученого. А его героические роли — Павел Власов в «Матери», Юлиус Фучик в спектакле «Прага остается моей», председатель укома в «Шторме», — сколько в них боевого реализма и революционной романтики!

Вспоминаю приезд Буша в Москву и Ленинград весной 1957 года. Тогда он гастролировал с брехтовским театром «Берлинер Ансамбль». Я просил его выступить в один из свободных вечеров в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии. Буш, конечно, согласился. Он радовался каждой встрече с советскими друзьями. Днем ему нездоровилось, но на вечер он приехал. Я тревожился — человеку под шестьдесят лет, за плечами такая жизнь, он утомлен, ему, должно быть, трудно... Но вот заполняется большой зал института. Буш заглянул в него, повеселел, усталость мигом исчезла. На сцене стоял молодой, красивый, веселый, обаятельный человек. Он пел, ему подпевали, это был вечер большой, сердечной дружбы.

А я смотрел на Эрнста, на сына кильского рабочего, сына немецкого трудового народа, и вспоминал чудесные слова Энгельса о герое «Нибелунгов» Зигфриде — немецком юноше, прекрасном, смелом, отважном, справедливом молодом герое, о Зигфриде — представителе немецкой молодежи. «Родина Зигфрида» — так назвал свою статью Энгельс. Я думал и чувствовал — родина Зигфрида взрастила и воспитала Эрнста Буша, он ее сын, это она послала его в революционные бои за счастье немецкого народа и всего человечества.

Я прочитал книжку Г. Шнеерсона, и из сердца моего вырвались слова любви и благодарности Эрнсту Бушу. Никогда не посмел бы я обнародовать их, если бы не знал, что эти слова, эти чувства не только мои, а многих и многих. У Буша много друзей в нашей стране. Я знаю, что этот мой привет отзовется и в сердце советского солдата, который весной 1945 года, встретив идущего из тюрьмы Буша и узнав его, пел вместе с ним «Песню единого фронта». Я знаю — у Буша тысячи советских друзей, умеющих ценить его беззаветную любовь к советскому народу.

Хочется сказать спасибо Г. Шнеерсону за его хорошую книгу об Эрнсте Буше.

— Ты, конечно, навестишь Эрнста? — спросил меня старый товарищ Ганс Роденберг.
— Я уже был у него. И буду еще, — ответил я Гансу.

Эрнст Буш — моя старая любовь, крепкая любовь наших советских людей, — человек, которому почта всегда приносит письма от восторженных почитателей со всех концов Советского Союза.

Не буду рассказывать о том, кто такой Эрнст Буш, — у нас это хорошо известно. Скажу лишь о том, как живет сейчас, что делает этот замечательный художник сцены, которого по праву назвали поющим сердцем рабочего класса, этот великолепный актер, этот удивительный певец — великий шансонье пролетарской революции.

В последние годы Буш покинул сцену, ушел из театра. Он иногда выступает на концертах перед рабочими, перед молодежью. Вот уже несколько лет, как он выпускает одну за другой пластинки с записями своих песен. Песни немецкой революционной борьбы, участником которой он является всю свою сознательную жизнь, песни гражданской войны в Испании, на фронтах которой он сражался, песни русской революции, песни на слова немецких и советских поэтов — все это любовно выпускается Германской академией искусств.

В доме на Леонгард-Франкштрассе, 11, где живет Буш, постоянно слышится музыка. Буш репетирует. Буш поет. Он работает днем и ночью (внезапно поднимается он среди ночи и бежит к роялю, чтобы проверить новый оттенок мотива). Сейчас он увлечен работой над новой, праздничной пластинкой, которую он посвящает пятидесятилетию Октября. Это наши песни, песни борьбы и труда, песенная и поэтическая летопись наших пятидесяти лет.

Эрнст увлечен этой пластинкой превыше всего. Он выспрашивает о поэтах, об истории некоторых песен. Он перерабатывает переводы текстов, уточняет, улучшает их. Мы прослушиваем некоторые записи — Буш непрестанно стремится к их улучшению.

Затем он показывает будущие пластинки, пока еще лишь нанесенные на лепту. Мы слушаем песни на сатирические тексты Кестнера, на патетические тексты Вайнерта, на тексты народных немецких песен. Все это изумительно сильно, поэтично, совершенно как истинное искусство.

Бушу шестьдесят семь лет. За его плечами нелегкая жизнь — борьба, битвы, тюрьма, ранение, непрестанный нелегкий труд. Но Буш молод — молод душевно, у него спокойная, мудрая уверенность мастера. Он озабочен тем, чтобы удалась его пластинка — подарок к пятидесятилетию нашей страны, нашего Союза, который ему бесконечно дорог.

К нашему празднику готовится еще один подарок — фильм об Эрнсте Буше — друге советских людей (режиссер К. Гасс). Немецкие товарищи хотят подарить его советским и немецким зрителям к нашему, общему празднику.

В начале сентября Буш собирается быть с женой в Москве. Он хочет дать концерт для москвичей. Он радуется предстоящей встрече с Москвой, в которой не был десять лет.
Как всегда, мне трудно уходить от Буша, трудно расставаться с ним. Но на сей раз я предвижу скорую встречу.

— До свидания, Эрнст! До свидания, Ирена!
"

Фото. Александр Дымшиц и Эрнст Буш.

Из журнала "Кругозор" (1964, 1967)

http://www.krugozor.org/67/10/67_10_10.html
Журнал "Кругозор" 1967 №10, стр.8

КРАСНЫЕ ДАТЫ БУША

Эрнст Буш – человек общительный. Говорить с ним – большое удовольствие. У него на всё свой взгляд, и он никогда не сдает позиций без боя. Однажды 67-летний Буш рассказал, как пришлось ему встречать даты Великого Октября:

«7-летним мальчиком я впервые поднялся на подмостки, которые означали для меня открытый мир. В толпе бородатых поющих каменщиков в майские рабочие праздники 1907 года в Киле я запевал второй куплет «Интернационала».

В 1917 году я уже был учеником слесаря на крупповской верфи «Германия» и руководителем районной социалистической организации рабочей молодёжи. В том году я пел на митинге в троицын день первую немецкую антивоенную «Солдатскую песню» Эриха Мюзама, которую он написал за год до этого, в октябре 1916 года. Это было в 1917-м. Но прошло больше года, пока волны революции докатились от Кронштадта по Балтийскому морю до Киля. 3 ноября 1918 года я был на демонстрации вместе с кильскими матросами. Они хотели освободить из тюрьмы товарищей, которые отказались идти в поход на Англию и загасили топки своих броненосцев. Этот день был подлинным началом революции в Германии, к сожалению, не такой успешной, как Октябрьская.

В 1927 году мой актёрский стаж исчислялся семью годами, и я играл в пьесе А.Н.Толстого и П.Е.Щёголева. Немецкое название пьесы гласило: «Распутин, Романовы, война и народ, который восстал против них». Я играл две роли: генерала Фоша и русского рабочего.

В Мадриде в 1937 году в день праздника Октября вместе с немецкими интербригадовцами я пел песню Ганса Эйслера на слова Бертольда Брехта «Серп и Молот». «Мы построили счастливую жизнь, прогнав господ, и с гордостью водрузили на наше Красное Знамя Серп и Молот. Серп и Молот – наши орудия, и Советский Союз, который мы строим, – опора всех угнетённых во всем мире. А если кто-нибудь полезет в советский сад, на них обрушится этот мирный Молот, а мирный Серп снесёт им головы».

После Испании пролетарский певец попал в лапы гестапо. В те годы и была создана его знаменитая «Песня болотных солдат» - так себя называли заключённые фашистских концлагерей.

В тюрьме Буш был изувечен, казалось, что он уже не сможет петь. Но пришел 1945 год. Советские солдаты освободили Буша из тюрьмы в Бранденбурге, а советские врачи вылечили.

«В 30-ю годовщину Великого Октября, в 1947 году, я пел в Берлинском Фридрихштадтпаласе вместе с Ансамблем Советской Армии».

На этом концерте был Константин Симонов: «В Берлине на холодной сцене пел немец, раненный в Испании, по обвинению в измене казнённый за глаза заранее. Пять раз друзьями похороненный, пять раз гестапо провороненный, то вновь иголкой в стог оброненный. Воскресший, бледный, как видение, стоял он, шрамом изуродованный, как документ сопротивления, вдруг в этом зале обнародованный».

К празднику Э.Буш готовит цикл песен пролетариата. Одна из них называется «Песня о Чапаеве».

И.ИЦЕХОВСКИЙ

Берлин – Москва

Фрагмент фрески «Революция» Давида Сикейроса.

Звуковая страница 8 - «Пять раз гестапо провороненный». Поёт и рассказывает Эрнст Буш.
http://www.krugozor.org/67/10/Kz671008.wma

Цитата со звуковой страницы.

Эрнст Буш: "Дорогие друзья, товарищи, солдаты Красной Армии! Вы освободили меня из тюрьмы в 45-ом, вы первые дали мне тогда хлеба. Сегодня вы стоите на Эльбе - и это хорошо. Потому что, не будь вас здесь, с нами повторилась бы судьба Карфагена: вся Германия лежала бы в руинах и пепле."

Упоминаемая в тексте песня Ганса Эйслера на слова Бертольда Брехта «Серп и Молот»:

Hammer und Sichel
Text: Bertolt Brecht / Musik: Hanns Eisler


Uns ein Leben aufzubauen haben wir die Herrn vertrieben
und auf unsre roten Fahnen Hammer und Sichel stolz geschrieben.

Hammer und Sichel sind unser Werkzeug
USSR was wir baun, das hält.

Für die Unterdrückten aller Länder eine Festung in der Welt!
"Und sie werden sich sehr wundern über uns, wenn wir entdecken,
daß sie ihre Schweineschnauzen in unsern Sowjetgarten stecken!"*

Hammer und Sichel sind nicht nur Werkzeug. Wenn sie die Gewehre gegen Osten dreh'n,
wird der Hammer auf sie niedersausen, sie die Sichel niedermäh'n!



*Aus der Rede Joseph Stalins auf dem 17. Parteitag der kommunistischen Partei der Sowjet Union am 26. Januar 1934

Text: Bertolt Brecht
Musik: Hanns Eisler

Zit. n. Ernst Busch: Lieder der UdSSR - Lieder um Stalin. (Ost-) Berlin 1949.
Schallplattenaufnahmen 1947 bzw. 1949 (Testplatten); 1972 (Aurora 5 80 045). Zumindest auf der späten Einspielung ist Busch selbst nicht als Sänger dabei, es handelt sich um Chorgesang.

http://www.krugozor.org/64/3/64_03_08.html
Журнал "Кругозор" 1964 №3, стр.7

ПОЁТ Эрнст Буш

Когда-то его назвали поющим сердцем пролетариата.

Эрнст Буш! Какой он?

Я это не очень представлял себе, когда ехал на улицу Генриха Манна в берлинский район Нидершёнхаузен. Калитка дома № 16 открыта. Возле неё высокий, широкоплечий человек. Выразительное лицо, изрезанное морщинами. Смешинки в уголках глаз. Эрнст Буш.

В его кабинете портреты друзей – Бертольта Брехта, Ханнеса Эйслера, Элены Вагель. Книги, аппаратура для звукозаписи. Буш подошёл к проигрывателю. Зазвучала песня батальона Тельмана, песня немецких антифашистов, сражавшихся в Испании. В их рядах был Эрнст Буш.

…Во время боёв за Мадрид в деревенской церкви собрались бойцы интернациональных бригад. Одни валились с ног и засыпали, едва голова касалась каменных плит пола. Другие сидели, опираясь на винтовки. В тот день франкисты в нескольких местах прорвали линию обороны республиканцев. К алтарю вышел Буш с гитарой. Он начал петь. Бойцы подтягивали. И вскоре в церкви гремела песня Тельманского батальона.

«Голос певца поднимает класс»… Да, именно таков голос Эрнста Буша.

Он достаёт с полки большую пластинку в нарядном бело-красном конверте. На обложке – джентльмен во фраке и дама в вечернем туалете с весьма смелым декольте выплясывают чарльстон. Пластинка выпущена в Западной Германии и называется «Золотые двадцатые годы».

– Это, – говорит Буш, – их рассказ. Они собрали здесь тридцать девять певцов и четырнадцать политических деятелей. Золотые двадцатые годы… Тогда у нас было семь миллионов безработных. Я хочу сделать нашу пластинку. С нашими героями и с нашими песнями. Для нас двадцатые годы выглядели иначе, чем для них… Я хочу подготовить и записать песни, из которых сложится история последних десятилетий. Песни немецкого рабочего движения, героических борцов Испании, песни на слова Джо Хилла. Пока могу петь, буду петь!

В этих словах весь Буш. Поющее сердце.

Генрих ГУРКОВ

Берлин.

Звуковая страница 7 – Поёт Эрнст Буш. Испания, 1936 год.
http://www.krugozor.org/64/3/1964_N3_7_Ern...nia_1936-16.mp3

+ Отсутствующая в электронном виде:
33ГД-0003332 Кругозор 1973 N2 ( Песни Матвея Блантера представляет Эрнст Буш. Партизан Железняк; Жди меня.

P.S. В статьях есть ошибки, но не критичные.

Эрнст Буш и его харьковский двойник

http://almanach-litera.aine.pl/sagalov/pub...rnst_bush.shtml

Зиновий САГАЛОВ ПУБЛИЦИСТИКА, ЭССЕ:

ЭРНСТ БУШ И ЕГО ХАРЬКОВСКИЙ "ДВОЙНИК"

Апрель сорок пятого уже дышал пьянящим воздухом Победы. Ожесточенные схватки с гитлеровцами шли на ближних подступах к Берлину. Человечество, начинавшее свой день с военных сводок, с нетерпением ожидало, когда же отгремит последний залп этой самой кровавой и жестокой из войн.

Ждали этого часа и те, кто томился в фашистских концлагерях. Открывались тяжелые ворота Заксенхаузена, Равенсбрюка, Бухенвальда. 27 апреля 1945 года получили долгожданную свободу заключенные Бранденбургской каторжной тюрьмы, это был один из самых страшных застенков 3 рейха.

"В один прекрасный день дверь нашей камеры широко распахнулась, - вспоминал впоследствии один из смертников. - На пороге стоял рослый солдат с автоматом на груди и с красной звездой на ушанке... Это пришло освобождение".

Этим узником, над которым уже витала смерть, был известный певец-антифашист Эрнст Буш. Глубокий шрам на лице и перебитый лицевой нерв неузнаваемо изменили облик артиста. Это был "подарок" с "летающей крепости" - американская бомба угодила как раз в то крыло тюрьмы, где находилась одиночка Буша. В руинах, оставшихся после бомбежки, было найдено его тело - казалось, без всяких признаков жизни. Рабочие "зондер-команды" бросили его на пол мертвецкой вместе с трупами других заключенных, погибших во время ночного налета. К счастью, один из "зондеров" услышал слабые стоны. Сердце певца еще билось...

Десять дней Буш лежал без сознания в лазарете Бранденбургской тюрьмы. И первыми, кого он увидел, открыв глаза, был тюремный врач и какой-то гестаповский чин. "Теперь эта кривая морда уже не выйдет на сцену," - услышал он слова гестаповца.

К великому счастью, он ошибся. В освобожденном Берлине советским хирургам удалось провести несколько тонких пластических операций (это в те-то годы и в условиях почти полевых!) и вернуть Бушу прежние черты. Уже в ноябре сорок пятого, встреченный громом аплодисментов, он вышел на сцену драматического театра, а 30 мая 1946 года впервые после войны снова запел. В переполненном зале, среди зрителей, находился военный корреспондент "Красной звезды" Константин Симонов. Впоследствии, вспоминая этот незабываемый вечер, он писал:

"Впервые после войны я видел и слышал Эрнста Буша. Он еще не вполне оправился после ранения и производил впечатление больного и истощенного человека. Но в нем жила огромная сила и огромная страсть. А для меня этот человек... был прообразом новой Германии. Он был немцем, которого я люблю, он был символом той Германии, которую я люблю. Поэтому я посвятил одно из первых стихотворений, написанных мною после войны, немцу Эрнсту Бушу:


Пять раз друзьями похороненный,
Пять раз гестапо провороненный,
То гримированный, то в тюрьмах ломанный,
То вновь иголкой в стог оброненный,
Воскресший, бледный, как видение,
Стоял он, шрамом изуродованный,
Как документ Сопротивления..."


Вскоре вместе с прославленным брехтовским театром "Берлинер Ансамбль" он приезжает в Советский Союз. Спектакли " Жизнь Галилея", "Кавказский меловой круг", "Мамаша Кураж и ее дети", в которых Буш исполняет ведущие роли, триумфально проходят в Москве и Ленинграде.

Выступая в концертных программах, он поет свои известные всему миру "шлягеры": "Красный Веддинг","Песню единого фронта", "Болотные солдаты", а также песни советских композиторов - "Священная война", "Жди меня" (кстати, на симоновские стихи), "Песню о встречном".

К сожалению, в том городе, где я жил, в Харькове, певец ни разу не выступал. Нам довелось слышать его великолепный неповторимый голос лишь на пластинках. Но - парадокс! - именно на харьковском телевидении возникла в начале шестидесятых годов идея - создать телевизионный спектакль об Эрнсте Буше. Но уже беглое знакомство с его жизненной одиссеей, казалось, делало невозможным осуществление нашего замысла.

Судьба этого политического шансонье, калейдоскоп событий, городов и стран никак не могли уместиться в рамках обычного полуторачасового спектакля.

И вот, с благословения телевизионного начальства студия отважилась на рискованный эксперимент - показать этот спектакль в трех частях (сериях) в течение одной недели. Представляю себе снисходительную усмешку современного зрителя, привыкшего, скажем, к бесконечным сериалам типа "Клона" или "Санта-Барбары". Но ведь это было сорок лет тому назад, когда в природе еще, по-моему, не существовало видеомагнитофонов и передача сразу же шла в эфир.

У истоков замысла и в процессе его воплощения стояли работавшие в ту пору на Харьковском ТВ режиссер Иван Даниленко, художник Георгий Камышанский, главный оператор Вадим Евсеев, ст. редактор Ольга Бойко. Писал сценарий автор этих строк.

Самой важной из стоявших перед постановщикам задач был, конечно, выбор актера на роль Буша. После долгих размышлений и проб Даниленко остановился на артисте Театра им. Пушкина Болеславе Березовском. Зрители знали его по ярким театральным работам: Алексей в "Оптимистической трагедии", Разметнов в "Поднятой целине", Ведерников в "Годах странствий". Обаяние и искренность сочетались в нем с внутренней силой и энергетикой.

Выпускник киевского театрального института им. Карпенко-Карого, отмеченный за успехи в учебе стипендией имени Немировича-Данченко, Болеслав отлично владел техникой актерского мастерства, способностью к органичному перевоплощению. Была и еще одна немаловажная грань в таланте артиста, так необходимая для создания образа певца: Болеслав Евгеньевич был не только исключительно музыкален, но и сам, как оказалось сочинял песни и великолепно исполнял их под гитару.

Ведь с самого начала перед режиссером встал нелегкий вопрос: чей голос услышит зритель - самого Буша или артиста, исполняющего его роль?

"У нас не музыкальный лекторий, - сказал Даниленко. - Мы создаем художественный образ певца. Должен петь тот, кого мы видим в кадре и - на русском языке".

Из фондов Всесоюзного радио были выписаны записи песен Буша. Удалось разыскать ноты и переводы песен на русский язык. И вот, на одной из репетиций, Березовский-Буш запел. Мужественно, резко, акцентируя наиболее важные места текста:


Нам лопаты давят плечи,
Нас гнетет безмерный труд.
Здесь и птицы не щебечут,
Здесь и травы не цветут!
Болотные солдаты,
Идем среди проклятых
Болот...


Это была знаменитая "Песня болотных солдат", сложенная узниками фашистского концлагеря "Бергемоор" под Ганновером. Песня, облетевшая благодаря Бушу, весь мир.

Первая на украинских студиях "трехсерийка" прошла успешно. На дружеском "чаепитии" по поводу окончания работы Болеслав пел свои, уже не бушевские песни - о любви, о фронтовых друзьях. Голос его уже тоже был другим - мягким, лиричным, задушевным - он уже вышел из образа своего героя.

- А знаете, ребята, - сказал неожиданно Болеслав, перебирая струны гитары, - теоретически я бы мог встретиться с Бушем на берлинских улицах в мае сорок пятого. Ведь после освобождения он с советскими войсками попадает в Берлин. А наша часть, после ожесточенных боев, была расквартирована в германской столице. Вот так...

Скромный человек, он ни разу за все время работы не обмолвился о том, что рядовым солдатом прошел всю войну до самого Берлина. А после войны участвовал в историческом Параде Победы. И одна из его песен, которые мы тогда услышали, была посвящена этому незабываемому дню.

Не помню, кому пришла в голову мысль послать альбом фотографий из нашего спектакля самому Э.Бушу, адреса его мы не знали, написали по методе чеховского Ваньки Жукова: "Берлин, Эрнсту Бушу". Каково же было наше удивление, когда через месяц-полтора на студию пришел объемистый пакет. В нем, к нашей радости, оказалась книжечка о певце с его дарственной надписью: "Mit herzliche Dank und freundliche Grüße. Ernst Busch. März 1965 (С сердечной благодарностью и дружеским приветом. Эрнст Буш. Март 1965)", а также несколько долгоиграющих граммпластинок с его песнями. Уезжая на ПМЖ в Германию я передал все это в фонд Харьковской музыкально-театральной библиотеки им. Станиславского.


Распространенный в те годы метод адресации:
"ГДР, Берлин, Эрнсту Бушу, певцу рабочего класса".

Ганс Эйслер. Силуэты композиторов ХХ века.

http://www.maestroes.com/hanns-eisler.html
"
Hanns Eisler / Ганс Эйслер (1898 - 1962)



В конце 20-х годов в рабочих районах Берлина, а затем в широких кругах германского пролетариата, стали распространяться боевые массовые песни Ганса Эйслера - композитора-коммуниста, в дальнейшем сыгравшего выдающуюся роль в истории революционной песни XX века.

В содружестве с поэтами Бертольтом Брехтом, Эрихом Вайнертом, певцом Эрнстом Бушем Эйслер вводит в обиход новый тип песни - песню-лозунг, песню-плакат, призывающую к борьбе против мира капитализма. Так возникает песенный жанр, приобретший наименование "Kampflieder"- "песни борьбы". К этому жанру Эйслер пришел сложным путем.


Сборник под ред. Г. Шнеерсона, выпущенный в Москве в 1937 году издательством "Музгиз".

Ганс Эйслер родился в Лейпциге, но прожил здесь недолго, всего четыре года. Детство и юность он провел в Вене. Занятия музыкой начались в раннем возрасте, в 12 лет он пытается сочинять. Без помощи педагогов, учась только на примерах известной ему музыки, Эйслер пишет свои первые сочинения, отмеченные печатью дилетантизма. Юношей Эйслер вступает в молодежную революционную организацию, а когда началась первая мировая война, он активно участвует в создании и распространении агитационной литературы, направленной против войны.

Ему было 18 лет, когда он попал на фронт солдатом. Здесь впервые скрестились в его сознании музыка и революционные идеи и возникли первые песни - отклики на окружающую его действительность.

После войны, вернувшись в Вену, Эйслер поступает в консерваторию и становится учеником Арнольда Шёнберга, создателя додекафонической системы, призванной разрушить веками слагавшиеся принципы музыкальной логики и материалистической музыкальной эстетики. В педагогической же практике тех лет Шёнберг обращался исключительно к классической музыке, ориентируя своих учеников на сочинение по строгим каноническим правилам, имеющим глубокие традиции.

Годы, проведенные в классе Шёнберга (1918-1923), дали Эйслеру возможность изучить основы композиторской техники. В его фортепианных сонатах, Квинтете для духовых инструментов, хорах на стихи Гейне, изысканных миниатюрах для голоса, флейты, кларнета, альта и виолончели сказывается и уверенная манера письма, и наслоения разнородных влияний, в первую очередь, естественно, влияние учителя, Шёнберга.

Эйслер близко сходится с руководителями хорового самодеятельного искусства, очень развитого в Австрии, и вскоре становится одним из наиболее страстных поборников массовых форм музыкального просвещения в рабочей среде. Тезис "Музыка и революция" становится определяющим и нерушимым на всю его жизнь. Именно поэтому он испытывает внутреннюю необходимость пересмотра эстетических позиций, привитых Шёнбергом и его окружением. В конце 1924 года Эйслер переезжает в Берлин, где так напряженно бьется пульс жизни германского рабочего класса, где влияние коммунистической партии растет с каждым днем, где выступления Эрнста Тельмана прозорливо указывают трудящимся массам на то, какую опасность таит в себе все более активизирующаяся деятельность реакции, идущей к фашизму.

Первые выступления Эйслера в качестве композитора вызывают в Берлине подлинный скандал. Поводом для него было исполнение вокального цикла на тексты, заимствованные из газетных объявлений. Задача, которую Эйслер поставил перед собой, была ясна: нарочитым прозаизмом, будничностью нанести "пощечину общественному вкусу", имея в виду вкусы обывателей, мещан, как это практиковали русские футуристы в своих литературных и устных выступлениях. На исполнение "Газетных объявлений" критика прореагировала соответствующим образом, не скупясь в выборе бранных слов и оскорбительных эпитетов.

Сам же Эйслер отнесся к эпизоду с "Объявлениями" достаточно иронически, понимая, что возбуждение переполоха и скандалов в обывательском болоте вряд ли стоит рассматривать как событие серьезное. Продолжая начатую еще в Вене дружбу с рабочей самодеятельностью, Эйслер получает в Берлине значительно более широкие возможности, связав свою деятельность с Марксистской рабочей школой, одним из очагов идеологической работы, организованным Центральным Комитетом Коммунистической партии Германии. Именно здесь завязывается его творческая дружба с поэтами Бертольтом Брехтом и Эрихом Вайнертом, с композиторами Карлом Ранклем, Владимиром Фоглем, Эрнстом Мейером.

Следует помнить, что конец 20-х годов - время тотального успеха джаза, новинки, появившейся в Германии после войны 1914-18 годов. Эйслера привлекают в джазе тех времен не сентиментальные вздохи, не чувственная томность медленного фокстрота и не суматоха модного тогда танца "шимми" - он высоко оценивает четкость отрывистого ритма, нерушимой канвы маршевой сетки, на которой отчетливо выделяется мелодический рисунок. Так возникают песни и баллады Эйслера, приближающиеся по своим мелодическим очертаниям в одних случаях к речевым интонациям, в других - к немецкой народной песне, но всегда основанные па полном подчинении исполнителя железной поступи ритма (чаще всего маршевого), на патетической, ораторской динамике. Огромную популярность завоевывают такие песни, как "Коминтерн" ("Заводы, вставайте!"), "Песнь солидарности" на текст Бертольта Брехта:

Пусть встают земли народы,
Чтобы сила их слилась,
Чтобы стать земле свободной,
Чтобы земля кормила нас!

Или такие песни, как "Песни собирателей хлопка", "Болотные солдаты", "Красный Веддинг", "Песнь о черством хлебе", получившие известность в большинстве стран мира и испытавшие на себе судьбу подлинно революционного искусства: привязанность и любовь одних социальных групп и ненависть их классовых антагонистов.

Эйслер обращается и к более развернутой форме, к балладе, но и здесь он не ставит перед исполнителем чисто вокальных трудностей - тесситурных, темповых. Все решает страстность, патетика интерпретации, разумеется, при наличии соответствующих вокальных ресурсов. Этот исполнительский стиль обязан в наибольшей степени Эрнсту Бушу - человеку, подобно Эйслеру, посвятившему себя музыке и революции. Драматический актер с широкой амплитудой воплощенных им образов: Яго, Мефистофель, Галилей, герои пьес Фридриха Вольфа, Бертольта Брехта, Лиона Фейхтвангера, Георга Бюхнера - он обладал своеобразным певческим голосом, баритоном высокого металлического тембра. Поразительное чувство ритма, идеальная дикция в сочетании с актерским искусством перевоплощения помогли ему создать целую галерею социальных портретов в различных жанрах - от простенькой песенки до дифирамба, памфлета, ораторского агитационного выступления. Более точного совпадения композиторского замысла и исполнительского воплощения, чем ансамбль Эйслер - Буш, трудно себе представить. Их совместное исполнение баллады "Тайный поход против Советского Союза" (Эта баллада известна под названием "Тревожный марш") и "Баллады инвалидов войны" производили неизгладимое впечатление.

Приезды Эйслера и Буша в Советский Союз в 30-х годах, их встречи с советскими композиторами, писателями, беседы с А. М. Горьким оставили глубокий след не только в воспоминаниях, но и в реальной творческой практике, так как многие исполнители восприняли стилевые черты интерпретации Буша, а композиторы - специфическую манеру письма Эйслера. Такие разные песни, как "Полюшко-поле" Л. Книппера, "Вот солдаты идут" К. Молчанова, "Бухенвальдский набат" В. Мурадели, "Если бы парни всей земли" В. Соловьева-Седого, при всем их своеобразии, унаследовали гармонические, ритмические, в чем-то и мелодические формулы Эйслера.

Приход фашистов к власти провел демаркационную линию в биографии Ганса Эйслера. По одну сторону оказалась та ее часть, которая связана была с Берлином, с десятилетней напряженной партийной и композиторской деятельностью, по другую - годы скитаний, пятнадцать лет эмиграции, сначала в странах Европы, а затем в США.

Когда в 1937 году испанские республиканцы подняли знамя борьбы против фашистских банд Муссолини, Гитлера и собственной контрреволюции, Ганс Эйслер и Эрнст Буш оказались в рядах республиканских отрядов плечом к плечу с добровольцами, устремившимися из многих стран на помощь испанским братьям. Здесь, в окопах Гвадалахары, Университетского городка, Толедо звучали только что сочиненные Эйслером песни. Его "Марш Пятого полка" и "Песню 7 января" пела вся республиканская Испания. В песнях Эйслера звучала такая же непреклонность, как в лозунгах Долорес Ибаррури: "Лучше погибнуть стоя, чем жить на коленях".

И когда объединенные силы фашизма задушили республиканскую Испанию, когда реальной стала угроза мировой войны, Эйслер переехал в Америку. Здесь он отдает свои силы педагогике, концертным выступлениям, сочинению киномузыки. В этом жанре Эйслер стал работать особенно интенсивно после переезда в крупный центр американской кинематографии - Лос-Анжелес.

И, хотя его музыка получала высокую оценку деятелей кино и даже удостаивалась официальных наград, хотя Эйслер пользовался дружеской поддержкой Чарли Чаплина, жизнь его в Штатах была не сладкой. Композитор-коммунист не вызывал симпатий официальных лиц, особенно из числа тех, кому по долгу службы надлежало "следить за идеологией".

Тоска по Германии сказывается во многих произведениях Эйслера. Может быть, всего сильней в крохотной песне "Германия" на стихи Брехта.

Край моей печали,
Ты теперь вдали,
Сумерки застлали
Небеса твои.
Новый день настанет,
Вспомнишь ты не раз
Песнь, что пел изгнанник
В этот горький час.

Мелодия песни близка немецкому фольклору и одновременно песням, выросшим на традициях Вебера, Шуберта, Мендельсона. Кристальная чистота напева не оставляет сомнений в том, из каких душевных глубин вытек этот мелодический ручеек.

В 1948 году Ганс Эйслер был внесен в списки "нежелательных иностранцев", - так звучало обвинение. Как указывает один из исследователей, "чиновник-маккартист назвал его Карлом Марксом в музыке. Композитор был заключен в тюрьму". А спустя короткое время, несмотря на вмешательство и хлопоты Чарли Чаплина, Пабло Пикассо и многих других крупнейших деятелей искусства, "страна свободы и демократии" выслала Ганса Эйслера в Европу.

Английские власти старались не отстать от своих заокеанских коллег и отказали Эйслеру в гостеприимстве. Некоторое время Эйслер живет в Вене. В Берлин он переезжает в 1949 году. Волнующими были встречи с Бертольтом Брехтом, с Эрнстом Бушем, но самой волнующей была встреча с народом, певшим и старые довоенные песни Эйслера, и его новые песни. Здесь, в Берлине, Эйслер написал песню на стихи Иоганнеса Бехера "Мы воспрянем из руин и построим светлое будущее", которая была Национальным гимном Германской Демократической Республики.

В 1958 году торжественно было отмечено 60-летие Эйслера. Он продолжал писать много музыки для театра и кино. И снова Эрнст Буш, чудом спасшийся из застенков гитлеровских концлагерей, запел песни своего друга и соратника. На этот раз "Левый марш" на стихи Маяковского.

7 сентября 1962 года Ганс Эйслер умер. Его имя присвоено Высшей музыкальной школе в Берлине.

Далеко не все произведения названы в этом небольшом очерке. Преимущество отдано песне. Вместе с тем камерная и симфоническая музыка Эйслера, его остроумнейшие музыкальные оформления спектаклей Бертольта Брехта, музыка к десяткам фильмов вошли не только в биографию Эйслера, но и в историю развития этих жанров. Пафос гражданственности, верность идеалам революции, воля и талант композитора, знающего свой народ и поющего вместе с ним, - все это придало неотразимость его песням, могучему оружию композитора.
"

Еще одна статья о биографии Эйслера:

http://www.classic-music.ru/eisler.html
"
ГАНС ЭЙСЛЕР (Eisler)
(1898-1962)

Г. Эйслер занимает почетное место среди прогрессивных композиторов XX в. Его музыка воплощает наиболее острые, злободневные социальные проблемы современности. Песенное творчество Эйслера стало символом революционного пролетарского искусства, а его разнообразная творческая и общественная деятельность представляет замечательный пример политической активности и принципиальности, преданности интернациональной миссии рабочего класса и горячего патриотизма.

Эйслер родился в семье известного философа Рудольфа Эйслера. В 1901 г. семья переехала в Вену, где будущий композитор получил общее образование в одной из гимназий. Хотя склонность к музыке и несомненную одаренность он обнаружил уже в детстве, систематические музыкальные занятия Эйслер начал лишь после первой мировой войны, которую с 16 лет прошел солдатом и был дважды ранен. Решив посвятить себя музыке и имея уже некоторый творческий опыт, Эйслер в 1919 г. поступил в Венскую консерваторию, а вскоре стал учеником А. Шенберга. За 4 года обучения (1919-23) Эйслер прошел у него великолепную профессиональную школу, сохранив на всю жизнь огромную благодарность и благоговейное почтение к учителю. Шенберг высоко ценил в начинающем композиторе оригинальность и самостоятельность мышления, считал его одним из лучших своих учеников наряду с А. Бергом и А. Веберном.

Свой путь в творчестве Эйслер начал как представитель музыкального авангарда: его ранние сочинения (2 фортепианные сонаты, романсы, Дивертисмент для духовых инструментов) написаны в атональной манере с использованием додекафонией техники композиции. Однако дальше по пути первых своих сочинений Эйслер не пошел. Под влиянием идей Великой Октябрьской социалистической революции и Ноябрьской революции в Германии в работе с пролетарскими хоровыми объединениями формировались его идейно-политические взгляды, его отношение к искусству как оружию борьбы. Контакты с рабочим музыкальный движением укрепились с переездом в Берлин в 1925 г. Берлинский период наиболее значительный в творчестве композитора (1925-33). Эйслер оказался в самом центре прогрессивных политических и художественных проблем. Высокий накал классовой борьбы, инициатива широких трудящихся масс рождали новое искусство. Эстетической платформой для многих выдающихся немецких художников стал лозунг Фр. Вольфа "Искусство - это оружие!" Эйслер активно включился в работу по созданию боевого репертуара Рабочего певческого союза, стал музыкальным лидером самодеятельного движения агитпропа, выступал с яркими публицистическими статьями в коммунистической печати, преподавал в Марксистской рабочей школе. Основу его творчества в эти годы составляют боевые песни (Kampflieder), хоры, сатирические куплеты и эстрадные шансон, политические баллады, музыка к "красным ревю" агитпропгрупп, к драматическим спектаклям и кинофильмам. Огромную популярность Эйслеру принесли такие песни, как "Красный Веддинг", "Коминтерн", "Тревожный марш", "Песнь солидарности". Это яркие, мобилизующие несокрушимой энергией волевого ритма песни-марши, песни-призывы Броский плакатный песенный стиль рождается в них на основе синтеза традиций интернационального революционного фольклора и героической маршевости, представленной в творчестве композиторов-классиков (Л. Бетховена, Ф. Шопена, Г. Малера), влияния бытовой музыки и пафоса митинговой речи.

Дальнейшую судьбу Эйслера определила судьба его родины. Февраль 1933 г. застал Эйслера в Вене. О возвращении в Берлин не могло быть и речи: фашисты жестоко расправлялись с представителями прогрессивной немецкой интеллигенции, на кульминации прервалось развитие революционного пролетарского искусства. 15 лет (1933-4 продолжался период вынужденного изгнания. Первые 5 лет Эйслер провел в скитаниях по странам Европы - жил в Париже, Лондоне, Праге, гостил у Б. Брехта в Дании, как почетный председатель Международного музыкального бюро приезжал в Москву, совершал поездки в США и снова возвращался в Европу. В разгар гражданской войны в Испании Эйслер устремился туда, где в интернациональных бригадах сражались добровольцы из многих стран мира и среди них брат композитора Герхард и давний его друг Эрнст Буш.

С 1938 г. Эйслер постоянно живет в США, много преподает, работает в кино и создает целый ряд инструментальных ансамблей и сюит на основе киномузыки (2 септета, 2 нонета, Камерную симфонию, квинтет "Четырнадцать способов изображения дождя" и др.). В соавторстве о Т. Адорно Эйслер написал книгу "Сочинение музыки для кино" (1947). Творчество периода эмиграции неоднородно. В первые годы появляются новые массовые песни: "Песнь единого фронта", "Песнь о Сааре", "Болотные солдаты", "Раб, кто даст тебе свободу", "Серп и молот", 4 баллады на ст. Брехта. Однако постепенно революционная действенность Kampflieder уступает место психологическим мотивам в камерной лирике. Личный тон окрашивает вокальные монолога, написанные преимущественно на тексты Брехта (в т. ч. "Голливудская книга песен" - 1942). Оригинален цикл из 9 камерных кантат для голоса и различных инструментальных ансамблей. В них преобладает сложная мелодика декламационного склада на основе своеобразно трактованной серийной техники. Продолжается работа над музыкой к пьесам Брехта: "Круглоголовые и остроголовые" (1934-36), "Страх и нищета в Третьей империи" (1945), "Жизнь Галилея" (1947), "Швейк во второй мировой войне" (1943-59). Центральные сочинения периода эмиграции - реквием "Ленин" (1937) и монументальный вокально-симфонический цикл "Немецкая симфония" (1935-39) - оба на тексты Брехта.

Длительное пребывание Эйслера в США было прервано позорным инцидентом. Сразу после войны здесь была организована Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, которая предъявила Эйслеру обвинение в революционно-политической деятельности, "в распространении коммунизма с помощью песен". Композитор был выслан из страны. В Европе Эйслер жил сначала в Вене, а с 1950 г. окончательно переселился в столицу ГДР Берлин. Перед ним со всей остротой встала задача построения национальной социалистической культуры. Основу разнообразной деятельности композитора в последние годы составила педагогика: он был профессором Высшей музыкальной школы в Берлине (она носит сейчас его имя), являлся членом Немецкой академии искусств. Эйслера по праву считают главой композиторской школы ГДР.

Творчество последнего периода отмечено прояснением музыкального языка, умиротворенностью и мудрой простотой. Совместно с И. Бехером Эйслер написал Национальный гимн ГДР (1949). По-прежнему много композитор работает в области кино- и театральной музыки. В многоликом творческом наследии Эйслера наиболее яркую страницу образуют песни борьбы. С этим жанром в первую очередь связано новаторство композитора, его основной вклад в музыкальное искусство XX в., их отголоски слышны и сегодня в песнях борьбы и протеста многих народов мира.

В. Назарова
"

Григорий Шнеерсон (1901-1982), советский музыковед

ШНЕЕРСОН Григорий Михайлович [28 II (13 III) 1901, Енисейск - 6 II 1982, Москва] - советский музыковед. Засл. деят. искусств РСФСР (1979).

В 1915-18 занимался в Петрогр. консерватории по классу фп. у H. H. Позняковской, в 1919 брал уроки игры на фп. у Н. К. Метнера, затем у К. Н. Игумнова (Москва). Работал концертмейстером в разл. коллективах Москвы (Т-р Пролеткульта, "Синяя блуза", Т-р Сатиры), Витебска (2-й Белорус. драм. театр). С 1932 ответств. секретарь муз. секции Междунар. объединения революц. театров. С 1936 секретарь Иностр. бюро CК СССР, консультант по музыке Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС). В 1942-48 зав. муз. отделом ВОКСа. Поддерживал дружеские связи с Э. Бушем, Э. Вайнертом, X. Эйслером, Э. Г. Майером. В 1948-1961 зав. заруб. отделом журн. "Советская музыка". С 1968 пред. Сов. комитета Междунар. реферативного каталога музыковедческих работ (RILM). Автор работ по совр. заруб. и сов. музыке. Ответств. редактор серии кн.: "Зарубежная литература о музыке" (Реферативный указатель за 1954-58, вып. 1-3, М., 1962-68; то же, за 1959-66, вып. 1-2, М., 1972-7. Чл.-корр. Академии искусств ГДР (196, почетный чл. итал. Академии наук, литературы и искусства (1977).

http://www.dean-reed.ru/people/shneerson.html

О Г.М.Шнеерсоне

У каждого творческого поколения – а они дополняются каждые 10-15 лет - свои авторитеты. Среди музыкантов, членов Союза композиторов СССР, вышедших в общественную жизнь в середине тридцатых годов прошлого века, одним из таких авторитетов стал Григорий Михайлович Шнеерсон.

Прежде всего это был всесторонне образованный, чуткий музыкант, учившийся в разные года у великих художников (композитора и пианиста Н.Метнера, а также К.Игумнова), имевший огромный практический опыт концертно-театральной работы. Кроме того, Григорий Михайлович был европейски образованным человеком, свободно владевшим несколькими иностранными языками (что было в ту пору явлением достаточно редким). И добавлю, Шнеерсон запомнился как великолепно воспитанный человек – неизменно корректный, доброжелательный, нравственно безупречный.

Всё это и определило его место в художественной жизни СССР, в культурной политике нашего государства.

Григорий Михайлович Шнеерсон на протяжении десятилетий возглавлял различные общественные службы, напрямую выходившие на контакты с зарубежными государствами (иностранная комиссия в Союзе композиторов СССР, Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС), зарубежный отдел журнала «Советская музыка», всевозможные русские и иноязычные издательства. Перу Шнеерсона принадлежит несколько книг о западной и восточной музыке, множество газетных и журнальных статей, публикаций в различных искусствоведческих сборниках.

Особое внимание уделял Шнеерсон демократической культуре стран Европы, Северной Америки, Китаю. Уже в тридцатые годы он познакомился и стал близким другом двух выдающихся немецких антифашистов – Ганса Эйслера – крупнейшего композитора, и Эрнста Буша – легендарного певца. Их песенное творчество было необычайно популярно в Советском Союзе. Горячо поддерживал Шнеерсон в последующие десятилетия художественное творчество композиторов и артистов, связанных с народной культурой – выступления, в частности, английских и американских певцов – пропагандистов «фолк-культуры» - массовой песенно-танцевальной культуры, опирающейся на народные истоки.

Наделённый цепкой памятью, редчайшей интеллектуальной способностью к классификации самых различных явлений искусства, неутомимой работоспособностью, Григорий Михайлович на протяжении многих десятилетий вёл переписку с огромным количеством зарубежных корреспондентов. Его статьи и книги до сих пор сохраняют своё значение для российской музыкальной культуры современности, являясь источником уникальной информации и добрых намерений служения родному искусству.

Ю.С.Корев - специально для сайта http://www.dean-reed.ru

Памяти Друга
(Статья публикуется с купюрами. – прим. ред. сайта)

Не стало Григория Михайловича Шнеерсона. Это – большая, невосполнимая утрата для нашего музыкознания, для всей нашей музыкальной культуры. Более полувека этот исключительно работоспособный, знающий, умный человек – музыкант, учёный, пропагандист – осуществлял на практике наши музыкально-культурные связи с зарубежными странами. Мне иногда казалось, что Шнеерсон – не просто активный музыковед-международник: он как бы являл собой в едином лице целое негласное учреждение по музыкально-культурным связям. Оно действовало бескорыстно и безотказно на протяжении более полувека, постоянно информируя зарубежных друзей о музыкальных событиях в СССР и столь же систематично распространяя у нас информацию о зарубежной музыке. В этом плане он всегда оказывался удивительно оперативным, заинтересованным, поистине влюблённым в своё дело. К нему обращались люди со всех континентов мира, присылали ему ноты, книги, диски; он знакомил их с нашими музыкальными достижениями, пропагандировал зарубежное творчество в наших журналах, показывал их музыку советской аудитории. Под редакцией Шнеерсона и с его предисловиями выходили в свет нотные сборники и клавиры, библиографические справочники, пластинки. Он был одним из первых, кто знакомил нашу публику с искусством Г.Эйслера и Э.Буша, Дж.Гершвина и П.Робсона, П.Сигера и К.Паласио. Любой московский композитор или музыковед мог обратиться к Шнеерсону по поводу современной зарубежной музыки, и он охотно делился своими знаниями. У него постоянно консультировались молодые исследователи зарубежной музыки; он никому не отказывал. Каждый день почта доставляла ему письма из Франции, Италии, ФРГ, Англии, США – запрашивали о новостях советской музыки, интересовались вышедшими нотами, предлагали выступить со статьёй, консультировались – и Шнеерсон мгновенно откликался на запросы друзей. …

Шнеерсон был истинным полиглотом: я не знаю, кто из наших музыкантов – после легендарного И.И.Соллертинского – так свободно владел основными европейскими языками. Он разговаривал по-немецки, по-английски, по-французски, знал испанский, который с увлечением освоил в дни памятных событий в Испании 30-х годов; он читал по-итальянски, по-польски, а в 40-е годы, уже немолодым человеком, усердно изучал китайский и тогда же написал первую на русском языке книгу о музыке Китая.

Юность Шнеерсона совпала с началом нашей Революции. Он родился в семье педагога-революционера, отбывавшего политическую ссылку в Восточной Сибири (место рождения – город Енисейск). Он рассказывал, как 16-летним студентом вступил в ряды народной милиции и с красной повязкой на рукаве нёс службу охраны порядка на улицах революционного Петрограда. В 1918 году успешно совмещал учёбу в Московской консерватории (у Н.К. Метнера) с работой в качестве пианиста в студии Пролеткульта. В первую годовщину Октябрьской Революции в составе Пролеткультовской концертной группы выступал на праздничном вечере перед В.И. Лениным и Н.К. Крупской – это был предмет особой гордости Григория Михайловича, о чём он неоднократно вспоминал всю свою жизнь…[1]

В 20-е годы Шнеерсон – сотрудник Музыкального бюро МОРТа – Международного объединения революционных театров. Здесь завязалась его личная дружба со многими зарубежными писателями, музыкантами, посвятившими себя борьбе за идеалы социализма. Его хорошо знали Артур Пик, Фридрих Вольф, Эрих Вайнерт. Его ближайшим другом, с начала 30-х годов стал великий певец германского рабочего класса Эрнст Буш. Тесная дружба с Бушем длилась более сорока пяти лет: Шнеерсон был аккомпаниатором Буша во время его выступлений в СССР, разучивал с ним новые советские песни, снабжал его нотами. В тяжкие для артиста годы заключения в лагере интернированных московский друг отправил ему продовольственную посылку, чудом дошедшую через все кордоны и рогатки. Потом уже, когда Буш, спасшись от фашистского каземата, стал активным строителем музыкальной культуры ГДР, - Шнеерсон по его приглашению многократно выезжал в Берлин, чтобы вместе со старым товарищем готовить песенный репертуар для новых альбомов грамзаписей. Я не раз наблюдал, с какой трогательной нежностью Буш относился к Григорию Михайловичу, обращаясь к нему: «Lieber Grischa!». Так же тепло, как к близкому товарищу, относился к нему и Эрнст Майер, всегда навещавший его во время приездов в СССР. Мне казалось, что в личных симпатиях немецких товарищей к Г.М. Шнеерсону как бы конденсировалась их любовь и преданность к нашей стране, к советской культуре.

Много лет – с середины 30-х годов и до конца 40-х – Шнеерсон возглавлял музыкальный отдел ВОКСа – Всесоюзного общества по культурным связям с зарубежными странами. Сколько добрых дел было сделано им в те годы, особенно в период Великой Отечественной войны. Тогда советская симфония – во главе с пламенной Седьмой Шостаковича – потрясала умы и сердца миллионов зарубежных слушателей, и в этом триумфальном продвижении нашей музыкальной классики на Запад – толика участия Григория Михайловича.

Где бы ни трудился этот добрый и скромный человек – в аппарате Союза композиторов, в редакции журнала «Советская музыка»[2], - он неизменно проявлял свои превосходные деловые и душевные качества – внимание к людям, воспитанность, знание дела, увлечённость дорогим ему искусством. Мало кто знает, что Григорий Михайлович был не только журналистом, автором книг, организатором наших зарубежных связей, но и отличным пианистом, когда-то выступавшим на эстраде, а также композитором, писавшим массовые песни (несколько его песен исполнял Эрнст Буш). В первые месяцы войны он оказался и дирижёром, возглавляя один из дивизионных ансамблей.

Но, конечно, главной заслугой Г.М. Шнеерсона была интересная музыковедческая деятельность, представленная двумя десятками книг и сотнями журнальных и газетных статей. Он впервые знакомил советских читателей с новыми произведениями Эйслера, Э.Майера, Бриттена, Буша, Хенце, Мессиана, Дютийё, Акутагавы. Много сил и знаний посвятил он критическому развенчанию, в частности на страницах «Советской музыки», новейших авангардных систем, которыми так изобиловала западная музыкальная практика 50-60-х годов. Эти его усилия получили концентрированное выражение в широко известной книге «О музыке живой и мёртвой», вышедшей двумя изданиями (1960 и 1964). Естественно, что последующие исследователи, обращавшиеся к этой тематике, заметно расширили и обогатили наши знания о музыкальном творчестве XX века, некоторые положения монографии ныне показались бы слишком общими, а порой – чрезмерно резкими. Однако основной пафос книги – убеждённое неприятие формальных эксцессов принципиальной деидеологизации искусства, унылой аэмоциональности, пагубного отрыва музыкантов от публики – и сегодня остаётся злободневным.

Два издания выдержала обширная монография Шнеерсона о французской музыке, заключающая в себе богатый фактический материал, во многом новый для советских читателей. Ещё одна его капитальная работа, вызвавшая особое удовлетворение в музыкальных кругах ГДР, - книга об Эрнсте Буше – вероятно, самая полная и самая личная из всех книг, посвящённых этому всемирно известному певцу-антифашисту: ведь книгу писал близкий друг и соратник артиста, прошагавший с ним рядом полжизни, сохранивший его письма, рукописи нот, живые воспоминания о совместных выступлениях. По материалам книги ставились документальные фильмы и телепередачи. За этот ценный труд - как и другие исследования, связанные с революционным искусством Германии, - Шнеерсон был удостоен избрания в члены-корреспонденты Академии искусств ГДР [3].

В конце 70-х годов появилась знаменательная работа Шнеерсона о современной музыке США («Портреты американских композиторов», М., 1977), основанная на изучении множества партитур, дисков, книг, собранных автором за сорок лет. Рецензировавший эту книгу американский музыковед Н.Слонимский очень высоко оценил труд советского коллеги: «Без преувеличения могу сказать, что книга Шнеерсона открывает – даже американскому читателю – новые волнующие стороны развития композиторской школы США»[4].

Григория Михайловича хорошо знали и ценили большие наши композиторы, часто привлекавшие его к сотрудничеству при написании статей или воспоминаний. Он не раз помогал в тех или иных литературных начинаниях Р.Глиэру, Д.Шостаковичу, А.Хачатуряну, Т.Хренникову. … В его архиве хранятся ценнейшие письма к нему Н.Мясковского, С.Прокофьева, Д.Шостаковича, связанные с пропагандой их сочинений за рубежом. Часть этих материалов опубликована в воспоминаниях Григория Михайловича (см. его авторский сборник, изданный в 1974 году), а кое-что ещё ждёт своей публикации. Помню, как он записывал под диктовку Глиэра его рассказы о встречах с юным Прокофьевым. …

Меня поражало, что Григорий Михайлович – очень немолодой, перешагнув восьмой десяток лет – сохранял исключительно высокую жизненную активность, страстное желание служить любимому делу. Казалось, можно было бы почить на лаврах, отдохнуть в кругу детей и внуков. Но Шнеерсон до последних дней жизни не расставался с письменным столом и пишущей машинкой, со своей единственной в своём роде библиотекой, писал письма и статьи, читал корректуры, посещал творческие вечера и совещания. …

Внезапная смерть 6 февраля 1982 года прервала многие важные начинания маститого музыковеда. Остался неосуществлённым замысел большой книги о музыке в Японии; обширный материал для неё был собран Г.М. Шнеерсоном во время недавней поездки в Токио по приглашению группы японских друзей. Могла бы быть написана и солидная книга воспоминаний – ведь он близко общался со столькими интересными людьми искусства и мог бы так много рассказать о художественных событиях за шестьдесят с лишним лет. …

Иногда говорят: нет незаменимых людей. Думается, что пример Г.М. Шнеерсона подтверждает неточность, поверхностность этой казённой формулировки. Он был действительно незаменимым в своей области, столь важной для нашей культуры. Понадобится несколько молодых, просвещённых, высокоэрудированных и преданных делу музыковедов-международников, чтобы заменить на творческом посту этого уникального специалиста. Их у нас почти нет, их надо воспитать, выдвинуть. Хочется от души пожелать, чтобы они были так же неутомимы, так же принципиальны, так же влюблены в своё дело, как ушедший от нас незабвенный Григорий Михайлович Шнеерсон.

И.Нестьев

[1] См.: Г. Шнеерсон. Незабываемый вечер. «Советская музыка», 1978, № 11, с. 108.
[2] Более десяти лет – с 1948 по 1960 год - Григорий Михайлович заведовал иностранным отделом журнала; в общем же его сотрудничество в нашем журнале продолжалось без малого 50 лет – от первых заметок 1933 года до последней статьи в № 3 за 1981 год.
[3] Кроме того, он был заслуженным деятелем искусств РСФСР, членом итальянской Академии наук, литературы и искусства, лауреатом французской Академии изящных искусств.
[4] «Советская музыка», № 6, 1982 г.

Фото. Беседа с корреспондентом американской газеты. Справа композитор Н.Я. Мясковский, в центре Г.М. Шнеерсон. Подмосковье, Николина Гора, 1946 г.
С сайта http://www.myaskovsky.ru/?id=6&id1=51&pg=7

Фото. Григорий Шнеерсон и Эрнст Буш в Академии искусств ГДР, Берлин, 1975 г.

http://nature.web.ru/db/msg.html?mid=1188648&s=

Фонд Г.М. Шнеерсона в ГЦММК им. М.И. Глинки

Тартаковская Н.Ю. Фонд Г. М. Шнеерсона в ГЦММК им. М.И. Глинки // Вестник архивиста. 2002. - 2 (6 С. 231-234

Фонд Г.М Шнеерсона - один из пятисот личных фондов композиторов, музыкантов-исполнителей и музыковедов, хранящихся в нашем Музее.

Григорий Михайлович Шнеерсон (1901-1982) был выдающимся музыковедом, ученым с мировым именем, член-корреспондентом Немецкой академии искусств и почетным членом итальянской Академии наук, литературы и искусства, тором книг по истории современной советской и зарубежной языки Французская музыка XX века, О музыке живой мертвой, Эрнст Буш и его время, Портреты американских композиторов. Еще при жизни Шнеерсон подарил Музею музыкальной культуры музыкальные рукописи и письма Д. Шостаковича, Р.М. Глиэра, С.С. Прокофьева. Д.Б. Кабалевского и многих других деятелей отечественной музыкальной культуры. После смерти Григория Михайловича его дочь безвозмездно передала в дар Музею существенную часть архива, научное описание которого продолжается по настоящее время. Фонд Г. М. Шнеерсона насчитывает свыше полутора тысяч единиц хранения и охватывает более чем полувековой период его научной деятельности.

"Я прожил свыше семидесяти лет в музыке и с музыкой," - писал Шнеерсон. В 1915 г. он присутствовал на последнем концерте А.Н. Скрябина, а в 1980-м выступал на международной конференции Искусство и общество в 2000 году. В молодости Шнеерсон был музыкальным руководителем и дирижером Синей блузы и сохранил в своем архиве уникальные афиши и программы этого популярного самодеятельного эстрадного коллектива. Долгие годы он работал в зарубежном отделе журнала Советская музыка. Творческие, деловые и дружеские контакты с музыкантами разных стран начались в 1936 г. во время работы в Иностранном бюро Союза композиторов. В 1942-1948 гг. Шнеерсон работал в музыкальном отделе ВОКС (Всесоюзного общества культурных связей) организации, осуществлявшей обмен корреспонденцией советских композиторов с западными музыкантами, пересылку музыкальных сочинений и прессы. Шнеерсон был организатором и непременным участником творческих встреч с зарубежными музыкантами, приезжавшими в СССР, -И. Менухиным, И. Стерном, Р. Гаррисом, Э. Сигмейстером, Д. Ридом, С. Барбером и др. В архиве хранятся их фотографии, многие с дарственными надписями Шнеерсону, письма и другие интереснейшие документы - как, например, текст выступления Дина Рида в Москве (1970), автограф его разрешения на публикацию песен и фотографий в книге, выходящей в СССР, текст выступления в Москве Пита Сигера по телевидению, подстрочные переводы текстов песен, выполненные советскими поэтами.
В архиве Шнеерсона сохранились программы, газетные вырезки и прочие документальные материалы, связанные с исполнением произведений советских композиторов за рубежом. В их числе специальные бюллетени советского посольства в Вашингтоне, посвященные исполнению Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в Америке в 1942 г. под управлением А. Тосканини и других выдающихся дирижеров. В архивах Музея хранится благодарственная телеграмма Шостаковича Тосканини в связи с первым исполнением Седьмой симфонии. Шнеерсон регулярно получал материалы зарубежной прессы об исполнении сочинений Шостаковича, Прокофьева и других советских композиторов; многие из этих материалов вошли в подготовленные им тематические обзоры Жизнь музыки Шостаковича за рубежом, Леди Макбет Шостаковича на Западе и др.

Шнеерсон состоял в переписке с музыкантами всего мира, со многими его связывали не только деловые контакты, но и дружеские отношения на протяжении десятков лет. В его архиве аккуратнейшим образом систематизированы подборки писем композиторов и музыкантов русского зарубежья: А. Н. Черепнина (своего рода автобиография, изложенная в 107 письмах), Николая Малько и Николая Слонимского, итальянского дирижера Пьетро Арженто, английского композитора Алана Буша, всемирно известного виолончелиста Пабло Казальса, руководителя французской фирмы грамзаписи Жана руара, американских музыкантов Леопольда Стоковского, Эли Сигмейстера, Лана Адомяна, Дина Рида, Пита Сигера, немецких композиторов Пауля Дессау и Ханса Эйслера.

Особое место в архиве занимает собрание материалов, присланных Шнеерсону Эрнстом Бушем. С великим немецким актером и певцом Шнеерсон познакомился в 1936 г. во время его первого приезда в СССР и очень скоро стал его близким другом и биографом. Помимо писем от самого Буша и его жены Ирены, Шнеерсон регулярно получал фотографии, газетные вырезки, программы, документальные материалы по истории Германии первой половины XX столетия. В адрес Шнеерсона приходили и многочисленные корреспонденции советских почитателей таланта Эрнста Буша, необычайно популярного в свое время в нашей стране. Многие из этих материалов вошли в книгу Шнеерсона "Эрнст Буш и его время". После смерти музыканта в 1980 г. Шнеерсон работал над вторым изданием книги, но смерть помешала ему закончить работу. В архиве осталась вступительная статья ко второму изданию воспоминание о последней встрече с тяжело больным артистом.

На протяжении полувека велась переписка Шнеерсона с Николаем Слонимским американским музыковедом и композитором, редактором музыкальной энциклопедии Томпсона и биографического словаря музыкантов Бейкера. В 37 письмах, отправленных Слонимским в период с 1963 по 1982 год из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, где он преподавал в Калифорнийском университете, раскрывается образ остроумнейшего человека завидной энергии и работоспособности, сохранившего до глубокой старости отлично тренированную память и юношеское восприятие жизни. Переписка началась в 1934 г., когда Николай Слонимский работал над своей книгой Музыка с 1900 года, содержавшей объективную и тщательно проверенную - не без помощи Шнеерсона - информацию о музыкальной жизни в СССР. Благодаря Вам, - писал впоследствии Слонимский, я оказался первым в Америке, который опубликовал биографии советских композиторов младшего (а теперь уже маститого!) поколения. По настоятельным просьбам Слонимского Шнеерсон постоянно сообщал ему фактологические сведения о советской музыке, уточнял даты, высылал программы первых исполнений музыкальных новинок. В свою очередь Слонимский щедро одаривал своего московского коллегу рецензиями и обзорами советской музыки из зарубежной прессы, материалами о современной зарубежной музыке, занимательными описаниями концертов авангардной музыки. В архиве сохранился и музыкальный автограф Николая Слонимского - Вариации на тему DSCH, написанные в честь Д. Шостаковича и опубликованные в 1976 г. в сборнике Дмитрий Шостакович. Статьи и воспоминания под редакцией Шнеерсона.

Одновременно с научной обработкой материалов фонда Шнеерсона в музее осуществляются публикации наиболее интересных документов. Письма АН. Черепнина частично вошли в недавно вышедшую монографию Л.3. Корабельниковой. Письма и прочие документы, связанные с Эрнстом Бушем, были представлены в 1990 г. на коллоквиуме, организованном Обществом друзей Буша в Берлине. Письма Н. Слонимского в настоящее время готовятся к публикации в Альманахе Музея.

Н.Ю. Тартаковская, зав. отделом архивно-рукописных материалов Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки

Песня штурмовика (1932 (или 1931?))

Название: Das Lied vom SA-Mann Песня штурмовика - немецкий
Описание: "Я знаю - будет расплата, судьба решилась моя! Я знаю - в час гибели брата, с ним вместе погиб и я."
Песня обличающая нацистскую демагогию, благодаря которой фашизм вооружил одну часть голодных против других голодающих. Текст и перевод прилагаются.
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht) 1932г. Исполняет: Эрнст Буш (Ernst Busch) Исполнение 1967г.
Download mp3 file:
http://www.sovmusic.ru/sam_download.php?fname=s10684

Das Lied vom SA-Mann Песня штурмовика - немецкий
Музыка: Ганс Эйслер (Hanns Eisler) Слова: Бертольт Брехт (Bertolt Brecht)


Als mir der Magen knurrte, schlief ich
Vor Hunger ein.
Da hört ich sie ins Ohr mir
Deutschland erwache! schrein.

Da sah ich viele marschieren
Sie sagten: ins dritte Reich.
Ich hatte nichts zu verlieren
Ich lief mit, wohin war mir gleich.

Als ich marschierte, marschierte
Neben mir ein dicker Bauch
Und als ich „Brot und Arbeit“ schrie
Da schrie der Dicke das auch.

Ich wollte nach links marschieren
Nach rechts marschierte er
Da ließ ich mich kommandieren
Und lief blind hinterher.

Und die da Hunger hatten
Marschierten matt und bleich
Zusammen mit den Satten
In irgendein drittes Reich.

Sie gaben mir einen Revolver
Sie sagten: Schieß auf unsern Feind!
Und als ich auf ihren Feind schoß
Da war mein Bruder gemeint.

Jetzt weiß ich: drüben steht mein Bruder.
Der Hunger ist 's, der uns eint
Und ich marschiere, marschiere
Mit seinem und meinem Feind.

So stirbt mir jetzt mein Bruder
Ich schlacht' ihn selber hin
Und weiß nicht, daß, wenn er besiegt ist
Ich selber verloren bin.

Перевод-подстрочник:

Перевод-подстрочник:

Когда у меня живот урчал, я спал
от голода однажды.
Там услышал я, они мне в ухо:
"Германия, проснись!" - орут.

Тут я увидел, многие маршируют,
они говорили: в третий рейх.
Мне нечего было терять,
я побежал вместе, куда - мне было все равно.

Когда я маршировал, маршировало
рядом со мной толстое брюхо,
и когда я кричал: "Хлеба и работы!",
там кричал толстяк это также.

Я хотел маршировать налево,
направо пошел он,
тут мог я сам себе скомандовать,
но побежал следом слепо.

И которые голодные были,
маршировали усталые и бледные,
вместе с сытыми
в какой-то третий рейх.

Они дали мне револьвер,
они сказали: "Стреляй в нашего врага!"
И когда я в их врага выстрелил,
там мой брат подразумевался.

Теперь я знаю: напротив стоит мой брат,
голод - это то, что нас объединяет,
и я марширую, марширую
с его и моим врагом.

Так умер сейчас от моих рук мой брат,
я сразил самого себя там,
и не знаю, что, когда он побежден был,
я сам погиб.

1932

Стихотворный перевод, классический советский (автор(?)):

ПЕСНЯ ШТУРМОВИКА

От голода в брюхе была трескотня,
Я спал и видел рай.
Вдруг хриплый рев разбудил меня:
«Германия, вставай!»

Шагали широкоплечие,
Знамен развевался шелк...
Ну, мне терять было нечего,
И я за ними пошел.

Я шел и думал: «Покушать мне бы...»
А рядом толстяк отмеривал шаг,
И когда я кричал: «Работы и хлеба!» --
«Работы и хлеба!» -- кричал толстяк.

Блестели сапог его голенища,
В моих башмаках было множество дыр.
Плечом к плечу богатый и нищий
Шагали в какой-то неведомый мир.

Я налево свернуть стремился,
Но направо направился он.
И покорно я потащился
В хвосте одной из колонн.

Трубили марш походный...
Играй, труба, играй!
За сытыми шел голодный
В какой-то их третий райх.

Они мне сунули в руки револьвер:
-- Стреляй! Вот наш враг стоит!
Я выстрелил -- и вскрикнул невольно:
Мой брат был мною убит,

Обоих нас мучил голод,
Мы оба смотрели во мрак,
И вот одного на другого
Послал нас наш общий враг.

Я знаю -- будет расплата,
Судьба решилась моя!
Я знаю -- в час гибели брата,
С ним вместе погиб и я.

1932

Из истории песни

В записи говорится, что песня 1931 года, в литературе она датируется 1932 годом. Возможно, она была написана в 1931 году, а напечатана в 1932-ом.

"Эрнст Буш и его время", Г. Шнеерсон, М., 1971:

"
Содружество Эйслера с Брехтом способствовало рождению множества вокальных произведений различных жанров. Ими были написаны замечательные баллады, отразившие в оригинальной форме самые жгучие и волнующие проблемы немецкой действительности: возрождающийся дух германского милитаризма и все более реальную угрозу фашистской диктатуры. Поэт и композитор, создавая эти произведения, имели в виду прежде всего Эрнста Буша как интерпретатора.

К числу самых значительных произведений этого жанра относятся «Баллада о солдате», «Баллада о дереве и ветвях» и «Песня штурмовика». ...

Огромной убеждающей силы достигают поэт и композитор в «Песне штурмовика» и «Балладе о дереве и ветвях». Первое произведение - выхваченная из жизни уличная картинка: втянутый обманом в ряды нацистских громил-штурмовиков рабочий шагает по улицам Берлина. В одной шеренге с ним печатает шаг «толстое брюхо», по приказу которого он должен стрелять в своих братьев-пролетариев...
"


Эта запись была издана в 1960-е гг. в брехтовском альбоме "Авроры", охватывающем период между 1925 и 1934 годами:
"
В альбоме помещено пояснение самого Брехта:

"Во время войны мною была написана "Легенда о мертвом солдате" (191 ...

Четырнадцать лет спустя я был вынужден вновь написать подобное стихотворение - "Балладу о штурмовике". Фашизм вооружил одну часть голодных против остальных голодающих. В отрядах нацистов-штурмовиков маршировали братья, выступавшие против братьев. Эта баллада была в 1932 году напечатана в "Красном обозрении" в Берлине и потом повсюду исполнялась пролетарским певцом Эрнстом Бушем. Она была также записана на пластинку, и эта запись, как мы знаем, еще и сегодня имеется во многих пролетарских квартирах в Германии". (Эта заметка Брехта была написана в середине 30-х годов).


В "Песне штурмовика" и в "Балладе о дереве и ветвях" Эрнст Буш, как и былые годы, с удивительной силой передает всю страсть, всю ненависть революционного борца против подлой нацистской демагогии. Буш не боится искажать звучание своего голоса - делать его хриплым, "злым", неприятно резким, когда этого этого требует характер и содержание песенной строфы. Он хорошо знает, как можно интонацией и тембром воплощать самую суть образа, о котором рассказывает поэт.
"