— А Марья Ивановна? — спросил я нетерпеливо, — что Марья Ивановна?
— Барышня жива, — отвечала Палаша. — Она спрятана у Акулины Памфиловны.
— У попадьи! — вскричал я с ужасом. — Боже мой! да там Пугачев!..
Я бросился вон из комнаты, мигом очутился на улице и опрометью побежал в дом священника, ничего не видя и не чувствуя. Там раздавались крики, хохот и песни... Пугачев пировал с своими товарищами.		 "Marya Ivánofna," cried I, impatiently, "where is Marya Ivánofna?"
"The young lady is alive," replied Polashka; "she is hidden at Akoulina Pamphilovna's."
"In the pope's house!" I exclaimed, affrighted. "Good God! Pugatchéf is there!"
I rushed out of the room, in two jumps I was in the street and running wildly towards the pope's house seeing and feeling nothing. From within there resounded songs, shouts, and bursts of laughter; Pugatchéf was at the table with his companions.
I know that "seeing and feeling nothing" sounds strange in English but can't think up a better translation than this literal one.