Thread: Russian translation of "My Big Fat Soviet Adventure" (see Blogs)

This thread is dedicated to Russian translation of deborski's blog "My Big Fat Soviet Adventure".
You can always download the latest version of the aligned English-Russian text in ParallelBook format from this link. To open and view this file you'll need a Windows PC and Aglona Reader which you can download and use for free from the same website.
Questions addressed to deborski, the author of the original text, will be posted as comments on corresponding blog entry pages.
Here I will mostly share my difficulties of finding an appropriate or simply a "more elegant" Russian translation of various (and numerous, which I already can see) places from the text. I hope for your help, and thanks in advance!

The air was crisp and cold enough to freeze the hair in your nostrils as I stepped down from the jetliner onto the tarmac at Leningrad International Airport, on the evening of January 22, 1991.

Варианты перевода: гудрон, бетон, асфальтобетон, дёгтебетон. Остановился пока на "асфальтобетоне":
Когда я спускалась из лайнера на асфальтобетон в Ленинградском международном аэропорту вечером 22 января 1991 года, воздух был таким холодным, что волоски замерзали в ноздрях.

His face was perfectly expressionless. Blank, perfectly composed. I smiled at him when he handed back my passport. No reaction. I shrugged off momentary feelings of intimidation and continued through the hallway into the terminal where I joined the other members of the project.

Его лицо не выражало совершенно ничего. Пустое, совершенно спокойное. Я улыбнулась ему, когда он отдавал мне паспорт. Без ответа. Я пришла в себя после нахлынувшего на меня ощущения запуганности и прошла по коридору в терминал, где присоединилась к остальным членам проекта.

Simone had been to Russia before, to hand out bibles, and her Russian was semi-fluent.

Симона уже бывала в России — раздавала библии — и говорила по-русски наполовину свободно.

The WCG had chosen the four of us out of about 300 fervent volunteers for the Ambassador International Cultural Foundation’s humanitarian project in Russia.

Поиск в интернете не дал адекватного результата. Этот "Фонд" в русских текстах упоминается нечасто. Засветился он, например, в книжке "Сектоведение" Дворкина, в которой тот обстоятельно перемывает косточки "Всемирной церкви бога". Там фонд переведен так: "Международный культурный фонд “Амбассадор”".

The WCG had chosen the four of us out of about 300 fervent volunteers for the Ambassador International Cultural Foundation’s humanitarian project in Russia.

What is WCG?

Originally Posted by Eledhwen

What is WCG?

Worldwide Church of God - Christian or Cult?

Deb's grandfather was a founder of the WGC.

Originally Posted by Lampada

Worldwide Church of God - Christian or Cult?
Deb's grandfather was a founder of the WGC.

Uncle, I'd correct

The agreement had taken years to formalize, and much of the groundwork had been performed by Darlene, who had connections within the administration at the Leningrad Committee for Television and Radio Production.

Поиск в интернете дал следующий результат: ЛКРИ — Ленинградский комитет по радиоинформации и радиовещанию. При нем был отдел телевизионного вещания.
На оформление договора ушли годы. Большую часть работы проделала Дарлин, которая была знакома с людьми из администрации Ленинградского комитета по радиовещанию.
Или лучше перевести ближе к оригиналу: у которой были связи с людьми из администрации?

Перевод первой главы завершен! Осталось всего ничего
Скачать текущую версию можно по ссылке из первого поста.

По просьбе iCake буду публиковать готовый перевод по мере готовности, чтобы можно было читать просто текст на русском, не скачивая Aglona Reader.

Предисловие

Я даю себе отчет в том, что многие из моих читателей окажутся слишком молоды, чтобы помнить небольшой эпизод истории, известный как "перестройка". Он длился всего несколько лет в конце 1980-х — начале 90-х. Эти русские слова — "перестройка" и "гласность" — названия для одного из ключевых моментов истории России и всего мира.
Мне выпала необычная возможность (сейчас, глядя в прошлое, я считаю ее привилегией) жить в России во время последних дней Советского Союза и видеть своими глазами преобразование этой страны из системы, известной нам как "коммунизм", в систему, совершенно чуждую русским, выросшим в стране, полностью управляемой государством.
Я считаю эту возможность привилегией в ретроспективе, поскольку в то время было довольно трудно воспринимать зачастую тяжелую и безрадостную реальность той жизни в эпоху суровых экономических трудностей.
Насколько мне известно, мой опыт довольно уникален для американцев, живших в России. Я знаю только одну американку, которая могла бы сказать, что работала на Советское правительство, и она участвовала в одном со мной проекте.
Моя история — не путевые заметки, которые могли бы пригодиться туристам, отправляющимся в современную Россию, так как за последние двадцать с лишним лет всё так изменилось, что я вряд ли узнала бы эти места, если бы мне представилась возможность посетить их снова сегодня. Например, вы не сможете узнать, где в Москве лучше всего пообедать. Вы не услышите об отвязных русских пабах, в которых готовят "ёрш" (поищите это в Google, если любите необычные факты), и я мало разбираюсь в модных гостиницах, в которых обычно останавливаются иностранцы.
Но я считаю, что все эти изменения поверхностны. В русской культуре (и в русской душе) есть аспекты, которые, по зачастую непонятным для иностранцев причинам, похоже, никогда не меняются. Кроме того, я считаю, что эта короткая глава в истории России невероятно ценна для понимания ностальгии, которую испытывают некоторые россияне по тому "мгновению ока истории", в которое у многих зародилась надежда и у многих она потерялась.
Я подумывала даже писать этот блог на русском, но мои познания письменного русского языка в лучшем случае посредственны, и не позволили бы описать события, которыя я пережила, с теми красночными подробностями, которых, как мне кажется, они заслуживают. Тем не менее, для тех, кто проявляет хотя бы преходящий интерес к изучению русского языка, здесь и там я буду включать русские фразы и слова.

Глава первая. Чужая в чужой земле

“Я понял, почему люди смеются. Они смеются потому, что им больно и смех — единственное, что может заглушить их боль.”
— Роберт Э. Хайнлайн. Чужак в чужой земле

Война в Афганистане была еще свежим воспоминанием. Она закончилась почти двумя годами ранее моего прибытия в Советский Союз.
Вооруженный конфликт между США и Ираком, известный под названием "Операция "Буря в пустыне", начался всего за два дня до того, как я покинула цитрусово-теплый климат Южной Калифонии и отправилась на двухлетнюю отработку в Ленинград (СССР). Когда я спускалась из лайнера на асфальтобетон в Ленинградском международном аэропорту вечером 22 января 1991 года, воздух был таким холодным, что волоски замерзали в ноздрях.
Лайнер только что прибыл из Хельсинки и успел уже выпустить немногочисленную группу людей, которые вели себя весьма сдержанно и устроили перед выходом жидкие аплодисменты и вялые возгласы одобрения, когда колеса лайнера остановились и мелодия, тихо игравшая в кабине пилотов, замолкла, пробулькав, как умирающая лягушка.
Я почувствовала дрожь возбуждения при виде манящего терминала. Он напоминал врата в незнакомую и таинственную страну — врата, пройти сквозь которые я мечтала всю свою жизнь.
Я вряд ли смогу объяснить, чем же так захватывала меня Россия в двадцать пять — это сделать не легче, чем объяснить, почему она захватывает меня и сейчас, в сорок семь. То впечатление, которое произвела на меня Россия, иначе как суровым назвать нельзя. И всё же в России есть какая-то нежная красота, хоть зачастую и ускользающая, которая глубоко тронула мою душу. А может быть, так на меня действовала тайна того места, которое, как я полагала, американцы по-настоящему не понимали. Места, о котором нам столько лгали.
Остальным американцам, возможно, было сташно идти в череде пассажиров по длинному бетонному коридору, где мы, один за другим, предъявили паспорта молчаливому человеку в униформе за окошком. Когда в суровом коридорчике очередь дошла до меня, служащий отрывисто сказал: "Паспорт, пожалуйста". Я вручила паспорт неулыбчивому служащему, который внимательно оглядел мое лицо, взглянул на фотографию, затем снова на лицо, и так три раза — как в замедленной съемке.
Его лицо не выражало совершенно ничего. Пустое, совершенно спокойное. Я улыбнулась ему, когда он отдавал мне паспорт. Без ответа. Я пришла в себя после нахлынувшего на меня ощущения запуганности и прошла по коридору в терминал, где присоединилась к остальным членам проекта.
Среди них были Клифф и Симона — пара из Австралии. Я проучилась с ними в колледже четыре года и хорошо знала обоих. Кроме того, мы с Симоной работали в университетской газете. Симона уже бывала в России — раздавала библии — и говорила по-русски наполовину свободно. Среди американцев была еще выпускница Стэнфордского университета, магистр русской литературы по имени Дарлин. Я не очень хорошо ее знала, но у нас была общая близкая подруга, с которой я была знакома еще с колледжа, и мне не терпелось повстречать родственную душу, которой мечталось пожить в России.
Что же касается меня, мне хотелось думать, что меня выбрали для участия в проекте из-за моего опыта в качестве сценариста религиозной получасовой информационно-новостной передачи "Мир завтра". Я одна из всей команды имела опыт работы на телевидении, да и к тому же именно на телевидении нам и предстояло работать. Но в глубине души я подозревала, что меня добавили в проект скорее из-за фамилии.
Нам выдали бумажные визы и сказали иметь их всегда при себе, пока мы находимся в России, однако их нельзя было забрать с собой по возвращении на родину. Лично я была расстроена тем, что у меня не останется хотя бы печати в паспорте как знака памяти об этой поездке. У меня уже была коллекция из не менее дюжины печатей разных стран, в которых я побывала в прошлом в качестве волонтера по разным программам.
Я работала на археологических раскопках в Сирии. Я преподавала искусство в летнем лагере в Шотландии и жила на овечьем поле на "красивейших берегах Лох-Ломонда" [цитата из шотл. песни "The Bonnie Banks o' Loch Lomond"] два лета подряд. Среди прочего я побывала в Израиле, Иордане, Германии, Великобритании, Нидерландах и Скандинавии.
Моя жажда приключений утолялась этими проектами, оплачиваемыми Всемирной Церковью Бога. Я была за них благодарна. Они помогали компенсировать тот строго религиозный образ жизни, которого я придерживалась, будучи (втайне сомневающимся) членом этой церкви, основанной моим собственным дядей.
ВЦБ выбрала нас, четверых, из более трехсот пламенных добровольцев, желающих попасть в гуманитарный проект Международного культурного фонда "Амбассадор" в России. Фонд был создан моим дядей Гербертом У. Армстронгом, известным в то время, с целью создания опорных пунктов Церкви за рубежом путем благотворительности.
В Россию нас не отправляли проповедовать — по крайней мере открыто. Смысл был в том, чтобы установить хорошие отношения с Россией — своего рода церковная рекогносцировка с целью понять, насколько плодородна была почва в России для засева Церковью новых семян.
На оформление договора ушли годы. Большую часть работы проделала Дарлин, которая была знакома с людьми из администрации Ленинградского комитета по радиовещанию. "Гласность" — политика, которую недавно начал проводить Горбачев — дала нам уникальную возможность сотрудничества с российскими коллегами из телевидения, и Церковь, руководимая в этот момент преемником русского происхождения моего покойного дяди, охотно за нее ухватилась.
Советские власти оплачивали наше проживание все время, пока мы там были, в рублях, и мы могли жить как "обычные" советские граждание — опыт редкий и поучительный. Взамен Церковь предоставляла современные компьютеры, стоимость которых, скорее всего, значительно превосходила нашу зарплату, которая в начале нашей тамошней жизни равнялась примерно пятидесяти долларам в месяц.
Но когда мы медленно проходили таможню в тот холодный январский день и видели наших будущих коллег, приветственно улыбающихся и протягивающих букеты цветов, мысль о деньгах была далека нам.

Please, delete this post, it is an accidental double-post

однако их было нельзя было забрать с собой по возвращении на родину.
Она закончилась почти двумя годами раньше ранее моего прибытия в Советский Союз
у меня не останется хотя бы печати в паспорте как знака памяти об этой поездке

That's what I suggest but I don't claim you must accept it. You're the author of this neat translation after all

...страна управляемая государством? Не уверена, но может, лучше государственным аппаратом/машиной?

Originally Posted by iCake

That's what I suggest but I don't claim you must accept it. You're the author of this neat translation after all

Updated, thanks!

Originally Posted by Lampada

...страна управляемая государством? Не уверена, но может, лучше государственным аппаратом/машиной?

Мне тоже не нравится мой перевод. В оригинале так: "a system completely foreign to Russians who had grown up in a state-run country."

"когда колеса лайнера остановились и мелодия, тихо игравшая в кабине пилотов, замолкла, пробулькав, как умирающая лягушка."

Не могу найти"пробулькав" по словарю :-/


Edit: Why does every time a member deletes a message it leaves a "tombstone"?...

Originally Posted by Valda

Не могу найти"пробулькав" по словарю :-/

Past adverbial participle of "пробулькать".