Thread: Life in Soviet Union

Originally Posted by mishau_

Вспомнил еще одну ложку дегтя в СССР - уголовная статься за тунеядство.

Вообще-то, о покойниках или хорошо или никак. Ну, уж раз пошёл такой коленкор, то вспомнить есть что. Ну, например, отсутствие бомжей было обусловлено не экономическим процветанием, а уголовной ответственностью:

Originally Posted by http://bse.sci-lib.com/article001405.html

В СССР действующее законодательство предусматривает при определённых условиях уголовную ответственность за Бродяжничество и попрошайничество. Под Бродяжничество понимается периодическая перемена места пребывания с целью уклонения от общественно полезного труда, а под попрошайничеством (которое нередко сочетается с Бродяжничество)- более или менее длительное существование за счёт выпрашивания у окружающих денег или других материальных ценностей в целях паразитического обогащения. К уголовной ответственности за Бродяжничество и попрошайничество привлекаются трудоспособные граждане, достигшие 18-летнего возраста. Подростков 16-18 лет, вовлечённых в Бродяжничество и попрошайничество, трудоустраивают либо помещают в детские учреждения [...]

В этом случае это была бы простая формальность. Ни один идиот не захотел бы выходить из союза писателей (разве что уж сильно идейный диссидент, но там ситуация другая, и, скорее всего, применялась бы совсем другая статья). А вот тунеядствовать там можно было сколько хочешь. )))

Originally Posted by Ramil

Ни один идиот не захотел бы выходить из союза писателей.

Некоторых выходили.

А вот тунеядствовать там можно было сколько хочешь. )))

Там нормативы были. От одной до четырех книг в год, определенным тиражом. Тираж спускался сверху или утверждался, кажется, так что бестселлер без указания ПАРТИИ ни один член не написал бы.

Все-таки удивляет, Магомаев, обрел такую популярность, что давал по три концерта в день, собирая стадионы. В Минкульте посчитали, что слишком много денег для молодого певца, и запретили ему выступать в Москве. Потом уже на какой-то брежневской тусовке Сам о нем вспомнил, и его вернули.