Thread: "Я русский бы выучил только за то...", что это язык Владимира Высoцкого

МАРШ ФУТБОЛЬНОЙ КОМАНДЫ "МЕДВЕДИ"

Uploaded by Poenari1969 on Sep 30, 2011

Uploaded by rogovanova60 on Oct 1, 2011
Редкая запись.
5 декабря 1975 года

Москва, /Ленинградский проспект д.32/2/, Московский Цыганский Театр
«Ромэн», в помещении Театрально-концертного зала гостиницы «Советская»

Выступление на юбилее Николая Сличенко.

Цыгане не удержались и взяли в руки скрипки и скрипки заплакали...
Зал ещё продолжительное время аплодировал Высоцкому, часть оваций была удалена.


Вдоль обрыва по-над пропастью по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю погоняю
Что-то воздуху мне мало ветер пью туман глотаю
Чую с гибельным восторгом пропадаю пропадаю
Чуть помедленнее кони чуть помедленнее
Вы тугую не слушайте плеть
Но что-то кони мне попались привередливые
И дожить не успел мне допеть не успеть
Я коней напою я куплет допою
Хоть немного еще постою на краю

Сгину я меня пушинкой ураган сметет с ладони
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром
Вы на шаг неторопливый перейдите мои кони
Хоть немного но продлите путь к последнему приюту
Чуть помедленнее кони чуть помедленнее
Не указчики вам кнут и плеть
Но что-то кони мне попались привередливые
И дожить не успел мне допеть не успеть
Я коней напою я куплет допою
Хоть немного еще постою на краю

Мы успели в гости к богу не бывает опозданий
Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий
Или я кричу коням чтоб не несли так быстро сани
Чуть помедленнее кони чуть помедленнее
Умоляю вас вскачь не лететь
Но что-то кони мне попались привередливые
Коль дожить не успел так хотя бы допеть
Я коней напою я куплет допою
Хоть немного еще постою на краю

Uploaded by Alexander35818 on Oct 3, 2011


В темноте

Темнота впереди — подожди!
...

Тот, который не стрелял


Uploaded by W70off on Oct 3, 2011

Что же ты, зараза, бровь себе побрила...


Uploaded by rogovanova60 on Oct 5, 2011

Иркутские встречи. 1992 год


Воспоминания о Владимире Высoцком, его поездке по Сибири и к озеру Байкал.

Год выпуска: 1992
Страна: Россия
Жанр: документальный, воспоминания
Продолжительность: 00.50.59

Режиссер: Виктор Козлов

Uploaded by sacsa1980 on Dec 22, 2010
Март 1976 г. к\ст. Мосфильм. В. Высoцкий рассказывает о работе над фильмом "Как царь Петр арапа женил"

Серенада Соловья-Разбойника

Uploaded by rogovanova60 on Oct 8, 2011

Песня о погибшем лётчике

Uploaded by rogovanova60 on Oct 9, 2011

Uploaded by rogovanova60 on Oct 13, 2011
Исполнитель: "Высoцкий Владимир"

Я был батальонный разведчик,
А он - писаришка штабной,
Я был за Россию отвечен,
А он жил с моею женой.
Войну я прошел до Берлина,
В окопах я часто лежал,
Рыдали медсестры, как дети,
Пинцет у хирурга дрожал.
Сосед мой по койке, вояка,
Полковник и дважды Герой,
Лежал и в подушку он плакал
Своею слезой фронтовой.
Вернулся с войны я, ребяты,
И ну свою Кланьку ласкать.
Протез мне мешает ужасно,
Его положил под кровать.
Протез, а потом захотелось
В уборную, братцы, пойти,
Солдатское сердце заныло,
Забилось тревожно в груди.
Лежу, а осколок железный фашисткий
Давит на пузырь мочевой,
Полез под кроваь за протезом,
А в ней писаришка штабной.
Я бил её белые груди,
Срывая с себя ордена,
Ох, добрые, добрые люди,
Ох, мать ты, сырая земля.
Говорят, что судьба не индейка,
И за это я песню пою,
Как фашистская пуля-злодейка
Оторвала способность мою.
Как фашистская пуля-злодейка
Оторвала способность мою.

Если б водка была на одного...

Uploaded by rogovanova60 on Oct 14, 2011

Весна ещё в начале... (Редкая запись)


Uploaded by rogovanova60 on Oct 15, 2011

Райские яблоки


Uploaded by serg17serg on Oct 15, 2011

Отрывок из к/ф "Бегство мистера Мак-Кинли". Режиссёр Михаил Швейцер, 1975 г.


Uploaded by YurchenkoElena on Oct 14, 2011

НАРОДНЫЙ ПОЭТ И ПЕВЕЦ - ВЛАДИМИР ВЫСOЦКИЙ

Uploaded by lbrnjajy on Oct 16, 2011

С одесского кичмана...

Uploaded by rogovanova60 on Oct 17, 2011
Исполняет Высoцкий, запись 1963г.

Случай на таможне

Uploaded by rogovanova60 on Oct 19, 2011

Запись 27 марта 1980г.

Случай в ресторане


Uploaded by rogovanova60 on Oct 21, 2011

Мы вращаем землю...
55минут

Uploaded by VysotskyVladimir on Oct 20, 2011

Мы вращаем землю

Uploaded by VysotskyVladimir on Oct 20, 2011


Документальный фильм «Vladimir Visocki» (55 минут)

Югославия, г. Титоград (ныне г. Подгорица). Съёмки телевидения Черногории
Август 1974 г.

Стенография: Виталий О. Рыбин
Дополнения и уточнения: Евгений Донченко,
Павел Алимов, Игорь Рахманов,
псевдонимы «NSh», «Максим»
(редакция: 19 июня 2010 г.)
­
Стенограмма
(звуковая дорожка фильма)

Я, конечно, вернусь — весь в друзьях и в делах —
Я, конечно, спою, я, конечно, спою — не пройдёт и полгода.

Я, конечно, вернусь — весь в друзьях и в делах —
Я, конечно, спою, я, конечно, спою — не пройдёт и полгода.

Добрый день, дорогие югославские зрители. Так случилось, что я должен сам себя представить вам и по возможности даже сам рассказать вам о себе. Ну, я сразу постараюсь это сделать.
Моя фамилия — Высоцкий. Зовут меня Владимир. Работаю я в Москве, в московском Театре на Таганке. Московский Театр на Таганке — это очень популярный коллектив в Москве. Его очень любят зрители московские, и не только московские — в Союзе. И я работаю в этом театре со дня основания. Театр молодой. И, не смотря на то, что мы существуем десять лет, у нас уже есть свой зритель, много своего зрителя. Спектакли нашего театра довольно необычны. Мне кажется, что все они очень интересны — я даже немного позже расскажу об этом. И почему такая популярность у нашего театра — это трудно ответить на этот вопрос, но мне кажется, что по двум причинам. Первое, это высокая гражданственная направленность каждого спектакля. А второе, что каждый спектакль сделан в очень яркой форме. И каждый спетакль имеет свой образ — как у художника, так у режиссёра, и у актёров. Мы играем без гримов. Есть спектакли, в которых мы играем по нескольку ролей сразу. Ставим мы совершенно различные репертуары. Я в этом театре играю совсем разные роли. Например, я играю Галилея в пьесе Брехта «Жизнь Галилея», играю безработного лётчика в спектакле «Добрый человек из Сезуана» Брехта, много других ролей — Гамлета, например.
Ну, и ещё одна линия такая — важная линия в нашем театре — это поэтические спектакли. Мы первые в Москве стали делать поэтические спектакли, сделанные только на поэтическом материале. У ни... У нас есть такие спектакли, как, например, по поэзии Вознесенского, по поэзии Маяковского, спектакль о Пушкине на его поэзии, и есть спектакль... Почему я о нём хочу сказать особенно — потому, что это первый спектакль, в который я тоже писал стихи и песни. Это спектакль поэтический, называется он «Павшие и живые». Это спектакль о поэтах и писателях, которые погибли в Отечественной войне. И этот спектакль посвящён им. В этом спектакле я играю много ролей. Например, Чаплина, потом — Гитлера. Причём мы не делаем гримов, и прямо на сцене другой актёр рисует мне усы, рисует чёлку, я сразу выхожу на зрителя и только, значит, просто говорю какой-то монолог, там, изречение: “Аугеншлиссен я вайс их нихт”. Вот. Совсем не меняя внешнего вида, ничего. Потом кончается эта новелла «Диктатор-завоеватель», идёт ещё несколько новелл, и в конце я играю замечательного нашего поэта Семёна Гудзенко, который воевал, написал много прекрасных стихов “военных”. И вот один его стих я вам хочу сейчас прочесть. Это “военные” стихи, настоящие “военные” стихи. Он прошёл всю войну от начала до конца. Это стихи об атаке.

Когда на смерть идут — поют,
А перед этим
можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
Час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв —
и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черёд,
За мной одним
идёт охота.
Будь проклят
сорок первый год —
Ты, вмёрзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мины.
Разрыв —
и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

А мы уже
не в силах ждать.
И нас ведёт через траншеи
Окоченевшая вражда,
Штыком дырявящая шеи.

Бой был коротким.
А потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом
Из-под ногтей
я кровь чужую.

Нашим театром руководит замечательный наш режиссёр Юрий Петрович Любимов. Ну, я так думаю, что он один из лучших в мире режиссёров потому, что все его спектакли просто неповторимы, и о них очень трудно рассказать. Каждый спектакль имеет свой необычный образ. Ну, например, если это драматическая поэма Есенина «Пугачёв», то это деревянный помост, который спускается вниз, такая плаха деревянная, два топора. И на сцене на этом помосте голые по пояс люди, которые читают замечательные есенинские стихи.
Ну, а, вот, о постановке «Гамлета» я немного хочу сказать потому, что я сам играю Гамлета вот уже два года. И мы очень долго мучались, например, какой сделать пролог в этом спектакле. И наконец придумали такой пролог: перед началом спектакля, когда зрители входят в зрительный зал, около самой стены сидит человек, Гамлет, в чёрном свитере, со своим лицом — без грима — сидит с гитарой вот примерно в таком положении. И я что-то наигрываю, там, на гитаре — какие-то кусочки песен, какие-то мелодии. Потом зритель успокаивается, садится в зале. Раздаётся крик петуха, гасится свет, я встаю и вместе с гитарой иду на самую авансцену и пою зрителям замечательные стихи Пастернака, музыку которых написал я. Стихи называются «Гамлет».

Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске,
Что случится на моём веку.

На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.

Ну вот. А потом начинается действие спектакля, который, конечно, невозможно рассказать одному человеку, это нужно смотреть. Я надеюсь, что мы приедем сюда к вам, вы увидите этот спектакль. Но а если в ближайшее время — нет, то тогда приезжайте в Москву — и тоже посмо́трите.

<…>

Ну и почти как все актёры у нас, кроме работы в театре я ещё работаю в кино. Я снял... вернее, сыграл примерно в двадцати фильмах, играл совершенно разные роли. Это были солдаты, и моряки, и рабочие, и геологи. Сейчас даже трудно припомнить, что именно. Но во всяком случае я играл совсем-совсем разные роли. И так случилось, что лет десять тому назад я стал писать песни, то-есть, и музыку, и текст,— и сам — исполнять песни. Сначала — для друзей, для... просто для своей компании. А потом эти песни стали пользоваться большой популярностью и среди молодёжи, и просто среди людей всех во́зрастов. И меня стали просить, чтобы я писал песни уже как профессионал для кино, для театра.
И вот я помню, что первая песня, которую я профессионально написал для кино, это была песня на минской киностудии в картине «Я родом из детства». Там был замечательный режиссёр такой: Виктор Туров. Он когда был маленьким мальчиком — ему было девять лет всего — его вместе с матерью угнали в Германию. Он был в лагере. А потом, потеряв мать, полгода возвращался обратно к себе на родину и дошёл всё-таки до Белоруссии. Он очень любит Белоруссию... А вы знаете, что в Белоруссии погиб каждый четвёртый человек, и поэтому на белорусской студии очень много снимается фильмов о войне. И вот эти песни, которые я написал в картину, были песни “военные”. Я вообще много пишу “военных” песен. Даже люди потом спрашивают: каким образом, что я не воевал и так много пишу “военных” песен? Ну, это очень просто. У меня “военная” семья: отец и дядя. И есть погибшие, как в каждой советской семье — есть люди, которые погибли во время войны. И поэтому я пишу о войне, хотя я и не воевал. Как у нас говорят, как будто довоёвываю. И вот сейчас я хочу вам показать песню, которую я написал специально для фильма «Я родом из детства». Это фильм об окончании войны. Песня называется «Братские могилы».

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,—
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче — гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы —
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне — видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов —
Сюда ходят люди покрепче,
На братских могилах не ставят крестов...
Но разве от этого легче?!

На братских могилах не ставят крестов...
Но разве от этого легче?!

<…>

Кто сказал: “Всё сгорело дотла,
Больше в Землю не бросите семя!”?
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время!

Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, она почернела от горя.

Как разрезы, траншеи легли,
И воронки — как раны зияют.
Обнажённые нервы Земли
Неземное страдание знают.

Она вынесет всё, переждёт,—
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поёт,
Что она замолчала навеки?!

Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля — это наша душа,—
Сапогами не вытоптать душу!

Кто поверил, что Землю сожгли?!
Нет, она затаилась на время...

<…>

После того, как вышла в свет эта пластинка с “военными” песнями, я стал получать письма от бывших фронтовиков. И вот одно письмо: “Не тот ли вы самый Владимир Высоцкий, с которым мы под Оршей выходили из окружения?” Ну, я, конечно, не мог выходить из окружения, потому что я не воевал. Меня можно было только выносить — я был совсем маленький в то время. Но это самая большая похвала для меня потому, что люди думали, что человек, который пишет такие “военные” песни, должен был пройти через войну. Ну вот ещё одна песня, “военная” песня, называется «Мы вращаем Землю».

От границы мы Землю вертели назад —
Было дело сначала,—
Но обратно её закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи,—
Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на Востоке.

Мы не меряем Землю шагами,
Понапрасну цветы теребя,—
Мы толкаем её сапогами —
От себя, от себя!

И от ветра с Востока пригнулись стога,
Жмётся к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.

Не пугайтесь, когда не на месте закат,—
Судный день — это сказки для старших,—
Просто Землю вращают куда захотят
Наши сменные роты на марше.

Мы ползём, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем — зло, не любя,
И коленями Землю толкаем —
От себя, от себя!

Здесь никто б не нашёл, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым — ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.

Этот глупый свинец всех ли сразу найдёт,
Где настигнет — в упор или с тыла?
Кто-то там впереди навалился на дот —
И Земля на мгновенье застыла.

Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мёртвым скорбя,—
Шар земной я вращаю локтями —
От себя, от себя!

Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,
Принял пулю на вдохе,—
Но на запад, на запад ползёт батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.

Животом — по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче пό небу солнце нормально идёт,
Потому что мы рвёмся на запад!

Руки, ноги — на месте ли, нет ли,—
Как на свадьбе росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли —
На себя! Под себя! От себя!

<?>

Следующая песня, которую я спою, думаю, для всех югославских зрителей — особенно для тех, кто воевал — эта песня будет близка потому, что эта песня из “партизанской” картины, песня о дружбе двух людей. Песня о том, как человек потерял своего друга, с которым он прошёл всю войну бок ό бок. Песня «Он не вернулся из боя».

Почему всё не так? Вроде — всё как всегда:
То же небо — опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода...
Только — он не вернулся из боя.

Тот же лес, тот же воздух и та же вода...
Только — он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас —
Когда он не вернулся из боя.

Мне не стало хватать его только сейчас —
Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, словно из плена, весна.
По ошибке окликнул его я:
“Друг, оставь покурить!” — А в ответ — тишина...
Он вчера не вернулся из боя.

“Друг, оставь покурить!” — А в ответ — тишина...
Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые...
Отражается небо в лесу, как в воде,—
И деревья стоят голубые.

Отражается небо в лесу, как в воде,—
И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло — для обоих...
Всё теперь — одному,— только кажется мне —
Это я не вернулся из боя.

Всё теперь — одному,— только кажется мне —
Это я не вернулся из боя.

<?>

А теперь я спою вам песню из фильма, ради которого я нахожусь здесь, в Югославии. Фильм этот называется «Окованные шофёры». Это совместное производство «Мосфильма» и киностудии «Титографии». В этом фильме я играю одну из центральных ролей — именно шофёра, который прикован цепью к металлической плите в машине. Действие фильма происходит в сорок четвёртом году. Значит, материал “военный”. Но идея фильма очень современная: это идея мирного сосуществования, если так можно сказать.

В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха,
На тропах таких, на какие никто не проник, никто не проник,
Жило-поживало весёлое горное, горное эхо,—
Охотно оно отзывалось на смех или крик.

Когда одиночество комом подкатит под горло, под горло
И сдавленный крик еле слышно в обрыв упадёт, в обрыв упадёт,
Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно,
Усилит — и бережно в руки своих донесёт.

Должно быть, “не люди”, напившись дурмана и зелья, и зелья,
Чтоб не был услышан никем злобный топот и храп, топот и храп,
Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье,—
И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.

Всю ночь продолжалась кровавая эта потеха, потеха,—
И эхо топтали — но звука никто не слыхал, никто не слыхал.
К утру расстреляли весёлое горное, горное эхо —
И брызнули слёзы, как камни, из раненых скал!

И брызнули слёзы, как камни, из раненых скал.

<…>

Сегодня ночью я написал стихи о Черногории и хочу вам их прочитать. «Черногорские мотивы».

Водой наполненные горсти
Ко рту спешили поднести —
Впрок пили воду черногорцы,
И жили впрок — до тридцати.

А умирать почётно было
Средь пуль и матовых клинков,
И уносить с собой в могилу
Двух-трёх врагов, двух-трёх врагов.

Пока курок в ружье не стёрся,
Стрелял и с сёдел, и с колен,—
И в плен не брали черногорца.
Да он и не сдавался в плен.

А им прожить хотелось до́ ста,
До жизни жадным,— век с лихвой,—
В краю, где гор и неба вдосталь,
И моря тоже — с головой:

Шесть сотен тысяч равных порций
Живой воды в одной горсти...
Но проживали черногорцы
Свой долгий век — до тридцати.

Их жёны той водой помянут;
И прячут их детей в горах
До той поры, пока не станут
Держать оружие в руках.

И молча лили слёзы в тра́ву,
Чтоб не услышали враги.
Беззвучно надевали траур,
И заливали очаги,

Чернели женщины от горя,
Как плодородная земля,—
За ними вслед чернели горы,
Себя огнём испепеля.

То было истинное мщенье —
Бессмысленно себя не жгут:
Людей и гор самосожженье —
Как несогласие и бунт.

И пять веков — как божьи кары,
И местью сына за отца
Пылали горные пожары
И черногорские сердца.

Цари менялись, царедворцы,
Но смерть в бою — всегда в чести,—
Не уважали черногорцы
Проживших больше тридцати.

<…>

Ну, я пишу не только серьёзные песни, там, “военные” или философские,— я ещё пишу шуточные песни. И для того, чтобы у вас появилась хоть какая-то улыбка в этой передаче, я спою вам сейчас шуточную песню. Её бы, конечно, хорошо слушать утром, потому что она называется «Утренняя гимнастика».

Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите — три-четыре!—
Бодрость духа, грация и пластика!
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока ещё,—
гимнастика!

Если вы в своей квартире,—
Лягте на пол — три-четыре!—
Выполняйте правильно движения!
Прочь влияние извне —
Привыкайте к новизне,—
Вдох глубокий до изне-
можения!

Очень вырос в целом мире
Гриппа вирус — три-четыре!—
Ширится, растёт заболевание.
Если хилый — сразу гроб!
Сохранить здоровье чтоб —
Применяйте, люди, об-
тирания!

Если вы уже устали —
Сели-встали, сели-встали,—
Не страшны вам Арктика с Антарктикой!
Главный академик Иоффе
Доказал: коньяк и кофе
Вам заменит спорта профи-
лактика!

Разговаривать не надо —
Приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми!
Если очень вам неймётся —
Обтирайтeсь чем придётся,
Водными займитесь проце-
дурами!

Не страшны дурные вести —
Мы в ответ бежим на месте,—
В выигрыше даже начинающий.
Красота — среди бегущих
Первых нет и отстающих,—
Бег на месте общеприми-
ряющий!

<?>
Дорогие югославские телезрители! Пришло вле... время прощаться. Всего доброго! До новых встреч с вами, а вам — до встреч со мной: или с экрана, или с моим театром. До свидания!

<…>

Корабли постоят — и ложатся на курс,—
Но они возвращаются сквозь непогоды...
Не пройдёт и полгода — и я появлюсь,—
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода.

Не пройдёт и полгода — и я появлюсь,—
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все — кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все — кроме тех, кто нужней <...>