Александр Дымшиц "Певец борьбы" (Об Эрихе Вайнерте) (1966)
Цитата по:
Журнал "Знамя", том 36 Союз советских писателей СССР, 1966
"
Звенья памяти: портреты и зарисовки
Александр Дымшиц

Певец борьбы

Есть образы, которые прирастают к сердцу. Пока жив, с ними не расстаешься. Для меня один из них — образ Эриха Вайнерта, поэта немецкой антифашистской борьбы, поэта-коммуниста.

Эриха Вайнерта я увидел впервые в ленинградском Доме писателя, на интернациональном вечере, посвященном XIX годовщине Октября. «Центром» этого вечера был Эрнст Буш. Он пел брехтовскую «Песню единого фронта», «Бандера роха», «Болотные солдаты», «Алабама», сатирические песни - «Революццер» Эриха Мюзама и «О, Сюзанна...». Буш поистине владел залом, он увлекал наши чувства. Мы подпевали ему хором, мы были взволнованы и счастливы.

К этому вечеру, который состоялся 5 ноября 1936 года, готовились усердно. Поэт Михаил Фроман переводил тексты немецких песен на русский язык. Вышла небольшая книжечка этих песен, которую вручили слушателям. На самом вечере председательствовал переводчик Валентин Стенич. Аккомпанировал Бушу композитор и музыковед Григорий Шнеерсон. Вместе с Бушем пришел Вайнерт.

Был Вайнерт тогда если и не очень молод, то очень моложав. За плечами его была уже большая и напряженная борьба - политическая и литературная. Уже выработался его стиль поэта-трибуна, поэта-песенника. Вайнерт был широко известен как боевой противник гитлеризма, как деятель тельмановской гвардии коммунистов.

Эрих Вайнерт сразу подружился с ленинградскими поэтами Всеволодом Азаровым и Еленой Рывиной, с их другом - молодым композитором Виктором Томилиным. Для В. Томилина Вайнерт написал текст «Песни народного фронта». На русский язык песню перевел В. Азаров. В. Томилин положил ее на музыку.

Песня эта хорошо известна. Мне хочется рассказать о том, что она была написана по своего рода социальному заказу. В ленинградском Союзе композиторов существовала комиссия по интернациональной работе. У нее была своя программа (текст которой сохранился у В. Азарова). В ней после изложения общих принципов говорилось, что «комиссия выдвигает следующие положения», среди которых первым пунктом была названа «работа по созданию произведений на интернациональную тематику («Песня единого фронта», «Песня об Антикайнене», создание в музыке портретов героев-борцов международного рабочего движения)». Виктор Томилин был активным деятелем этой комиссии, - он писал музыку к «Песне о Тельмане» Елены Рывиной, он работал с Эрихом Вайнертом.

Еще до приезда Вайнерта в Ленинград Томилин и Азаров были заочно с ним знакомы. Текст песни для них был создан осенью 1935 года, о чем свидетельствует письмо поэта в ленинградский Союз композиторов, посланное 20 октября 1935 года из Гагры, — письмо сохранилось в архиве В. К. Томилина. Вот это письмо (в переводе с немецкого):

«Дорогие товарищи!

В прошлом месяце я Вам писал из Москвы, что из-за поездок не мог написать текста песни, который Вы хотели получить, - я пообещал Вам написать его не позже 10 октября. К сожалению, и этот срок отодвинулся, так как, приехав сюда, я не сразу получил квартиру, в которой мог бы работать. Только в последние дни все устроилось так, что я приступил к работе.

При сем шлю Вам обещанный текст. Вы видите, что я избрал темой не единый фронт, а то, что сейчас особенно важно, - народный фронт. Я прошу Вас подтвердить мне получение текста. Я был бы также очень рад, если бы в скором времени узнал Ваше мнение относительно пригодности этого текста.
С товарищеским приветом

Эрих Вайнерт».

Я привел это письмо целиком не только потому, что оно повествует о том, как родилась одна из лучших песен поэта, но и потому, что оно говорит об удивительной скромности, столь характерной для Эриха Вайнерта. Поэт с широкой международной известностью, знаменитый политический лирик, сатирик, публицист, фельетонист, мастер массовой песни, был настолько скромен, что что дорожил каждым критическим суждением о его работе.

Так было в середине тридцатых годов. Эрих Вайнерт, как и Эрнст Буш, вскоре оказался в сражающейся Испании, он был там воином и поэтом, создал песни, которые удивительный голос Буша разнес из окопов Интернациональной бригады по всему свету.

22 июня 1941 года Эрих Вайнерт был в Москве. Его ленинградские друзья и поклонники в этот грозный день стали солдатами великой вооруженной битвы против гитлеризма. Всеволод Азаров ушел во флот, Елена Рывина и Виктор Томилин - в армию.

Осенью 1941 года пал в бою под Невской Дубровкой Виктор Константинович Томилин — молодой, стремительный, живший в мире звуков, в мире мысли и борьбы. В суровый час с грустью и болью я узнал о его смерти, находясь на другом участке Ленинградского фронта.

Об Эрихе Вайнерте мы услышали не сразу. Позднее москвич Григорий Шнеерсон рассказал нам, бывшим ленфронтовцам, что поэт с первого часа войны встал в ряды тех, кто словом и делом боролся против вторгшихся в Советский Союз гитлеровских войск. Г. М. Шнеерсон вспоминал, что в самом начале войны в Московской консерватории, в ее тонфолевом кабинете, стали изготовлять пластинки с песнями Эрнста Буша. Они предназначались для звукопропаганды среди солдат гитлеровской армии. Вайнерт проверял тексты, точность их записей.

Тогда же он создал песню «Оружие против Гитлера!», обращенную к немецким солдатам и призывавшую к неповиновению. Музыку к этой песне написал композитор Матвей Блантер, для записи ее исполнил Гуго Тиц, и некоторое количество пластинок было тотчас отправлено на фронт. Текст этой песни сохранился у Григория Шнеерсона (а музыка к ней — у М. Блантера). Он никогда не печатался в книгах Вайнерта, - вероятнее всего, поэт забыл об этой песне. И лишь в последнее время, чуть ли не через четверть века, и это стихотворение Эриха Вайнерта и музыка М. Блантера стали известны в Германской Демократической Республике.

Активность Эриха Вайнерта - поэта и политического борца - в годы великой войны советского народа против фашистских захватчиков общеизвестна. Недолго пробыл он в Москве, затем в эвакуации в Казани. Путь его вел к фронтам, к боям; он был участником исторической битвы под Сталинградом, сыгравшей поворотную роль в течении военных событий.

Мне не приходилось видеть Эриха Вайнерта во время войны. Но вести о нем были частыми. Я встречал его фотопортреты в газете «Свободная Германия», знал о его руководящей роли в Национальном комитете немецких антифашистов, читал его листовки-стихи. Вайнерт был безупречным бойцом за коммунистические идеи. Меня, сидевшего в землянках и окопах под Ленинградом, радовало, что в его стихотворении «Говорит Ленинград», написанном в Казани в грозном 1941 году, так громко звучали идеи ленинского интернационализма. Схваченные за горло железной рукой фашистской осады, мы, ленинградцы, не переставали верить в нашу победу над фашизмом, в отрезвление немецкого народа, в будущую свободную Германию. В этом смысле Эрих Вайнерт, его стихи-листовки были нам очень близки по духу. Вероятно, поэтому так проста и естественна была наша с ним встреча в освобожденном Берлине, когда я приехал к нему на Вальштрассе, где он временно проживал, вернувшись на родину. Мы встретились как люди одной «веры».

В период моей работы в Берлине мы часто встречались с Эрихом Вайнертом. Бывали у нас разговоры и на разные литературные темы.

Однажды я слышал, как он читал знаменитое стихотворение Георга Гервега «Партия», и не мог не сказать ему, что он читал его словно «свое», как собственное. Он был поэтом партии, и традиции его шли именно отсюда — от поэтического манифеста Гервега, от поэзии «Новой Рейнской газеты» - этого детища Маркса и Энгельса, от немецких рабочих хоров, которые так ценил Ленин, от песен Беранже и Потье, — словом от поэзии баррикадных битв за революцию. Недаром в русской поэзии Эрих Вайнерт так любил и так проникновенно чувствовал Некрасова и Маяковского, недаром он с такой любовью говорил о Шевченко.

Мне трудно припомнить все наши встречи, все разговоры с Эрихом Вайнертом, которых было довольно много. Но некоторые его мысли запомнились, и о них я скажу.
Помню, как однажды я спросил Вайнерта, не отвлекает ли его от поэзии работа в Управлении народного образования, где он занимал весьма ответственный пост. На то последовал ответ, очень характерный для поэта. Вайнерт сказал, что писатель-социалист не может творить вне постоянного общения с народом, жизнью. Конечно, добавил он, его работа нередко бывает чрезмерной, но кто же будет возводить здание будущего государства, если не те, для кого это дело является делом жизни. И тут Вайнерт вспомнил Маяковского, его работу в РОСТА, его слова - «наступать на горло собственной песне».

Был у нас и еще один крепко запомнившийся разговор. Я получил книгу Вайнерта «Вторая глава мировой истории», книгу стихов, посвященную Советскому Союзу, и мне захотелось сказать поэту о моих впечатлениях от его переводов, составивших солидный раздел в сборнике. Я помню, что хвалил Вайнерту переводы из Александра Блока («На поле Куликовом»), «Песню о Родине» В. Лебедева-Кумача, песню «Смерть Чапаева» (столь проникновенно исполняемую Бушем), стихотворение Константина Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...», посвященное Алексею Суркову. Меня поразила в этих переводах - и я сказал это Вайнерту - широта охвата различнейших художественных явлений, проникновенность понимания столь разных стилей, глубина овладения языком русского фольклора и русской поэзии. И тогда Вайнерт сказал мне, что, живя в России, он полюбил не только русскую жизнь, но и русское слово. Он вошел во внутренний мир, понял дух русского народа и только поэтому смог найти эквиваленты для русского слова-образа в немецком языке. И тогда же Вайнерт сказал, что проблема перевода - важнейшая проблема, что хороший перевод - это настоящая победа в германо-советской дружбе.

Эрих Вайнерт был большим другом советских людей и советской культуры. Однажды он развернул передо мной целую программу переводов из русских классиков на немецкий. Нужно, говорил он, открыть немецкому народу не только Пушкина, но и Лермонтова, нужно дать немецким читателям Некрасова и Шевченко. Очень важно перевести революционных демократов - Белинского, Добролюбова, Чернышевского.

Эрих Вайнерт был горячо любим хорошими людьми везде и всюду, где он появлялся. Большим почетом, глубоким уважением он был окружен и у себя на родине, в молодой Германской Демократической Республике. Он еще много сверх созданного мог бы сделать для немецкой поэзии, для немецкой социалистической культуры Но тяжелая болезнь - туберкулез - подсекла его силы, оборвала его жизнь.

Болезнь не красит человека. Но я не видел Эриха Вайнерта тяжелобольным. Я знал его полным творческой энергии. И память моего сердца хранит его живой образ. Я и сейчас вижу его подтянутым, энергичным, с высоко поднятой курчавой головой, с открытым взглядом светлых глаз, с веселой, чуть иронической улыбкой.
Я вижу Эриха Вайнерта таким, каким он живет в его книгах, - поэтом-бойцом.

"