Originally Posted by
quartz Я _ любил свою жену и наша семейная жизнь шла все эти годы достаточно гладко, но в моих днях была -- как бы это сказать? -- предсказуемость, которая тяготила меня до тех пор, пока я себя не почувствовал _ куском мебели -- непередвигаемым со своего места в течении всех лет своего существования. А может, _ кленовым журнальным столиком с изящным фацетированием, единственная функция которого -- собирать пыль. Поэтому -- _ я не оправдываюсь, а излагаю факты -- в тот вечер я натянул на себя чёрные джинсы и водолазку, выкопал из шкафа балаклаву, залез по задней стене кабинки Лили Барон на крышу террасы и заглянул в окно без всякого дурного умысла, _ просто чтобы увидеть, что она делает ночью в 23:45, ну, и может, если бы ей этого захотелось, застать её врасплох. Вывести её немного из себя. В лучшем смысле этого слова, то есть доброжелательно и с предвкушением взаимного наслаждения.
Дело в том, что у Лили в прошлом году было много расстройств. Ей было только сорок три года, но Фрэнку, её мужу, которого больше нет с нами, было за шестьдесят. Когда он вышел на пенсию, она бросила свою работу секретаршей юриста, и приехала сюда, в Большой Лес, чтобы прожить остаток жизни в спокойствии, среди гигантских секвой. Они построили дом их мечты на двойном участке, куплённом Фрэнком в восьмидесятых, и устроились тут жить постоянно. (Или избушку их мечты, как лучше это назвать, потому что все двадцать восемь человек, живущих тут круглый год, и около пятидесяти, живущих тут только частично, любят думать, что мы тут пребываем в глуши. И хотя у пары из нас были действительно избушки, построенные из настоящих брёвен, остальные _ довольствовались только некоторыми альпийскими элементами в наших домах -- кедровыми панелями, каменными каминами и чучельными головами над каминной полкой, вытесанной вручную. Но, в разговоре с кем угодно -- мужчиной, женщиной, ребёнком, или собакой -- мы называем это избушками.