Поэт, бард, актёр с Таганки, рыбак, таксист, геолог Леонид Павлович Семаков

http://www.youtube.com/watch?v=1yMvmyCNTzc



Куплеты инквизитора


От Кастильи до Севильи сети вили-вили-вьём,
От Бастильи до Сибири грешных били-били-бьём!
Еретиков распределяем по кострам, стыд и срам, стыд и срам!
Вино и женщим любим только по постам, кости - людям, мясо - нам!

Кто слабее, тот глупее, кто сильнее и тупее - тот умней.
От потопа до Помпеи поумнели только те, кто побледнел.
На этом свете можно всё, на том нельзя согрешить, так и сяк.
И не напрасно скажет Вам любой босяк: чем Вы в рясе, тем дурак.

Нашу веру мы лелеем, кто не верит - тем анафема и смерть,
Чтоб злодеям-галилеям неповадно было на небо смотреть.
На небе нету кроме Бога никого, нет как нет, нет как нет!
А присмотреться - нет и Бога самого, но а это - наш секрет!

Мы не звери, что вы, что вы! Мы везде, но нас не надо замечать.
Днём и ночью мы готовы нас самих от наших мыслей защищать.
Нас нет нигде, но мы, простите, всё же есть - нас не счесть!
Мы знаем, где вам надо встать и где вам сесть, мы и всюду, даже здесь!

http://semakov.s0.ru/

http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=122


http://chtoby-pomnili.com/preview.ph...=122&id=07.jpg

Венок сонетов

Прости меня, березовое детство,
Я забывал бывало о тебе.
Ты было как в тумане, а теперь
От звона детства никуда не деться.
Под чурбаком натруженные козлы,
Янтарным духом тянет со двора,
И звон пилы под крики: "Сам дурак!"
И прочие мальчишеские козни.
Насупленные брови братана -
Была братоубийственной война,
От ябедничества и до угроз.
Из-под пилы березовый горбыль
В меня метнул опилочною пылью -
Наивна месть обиженных берез...


* * *

Наивна месть обиженных берез
Осеннему порывистому ветру.
Березы, обнаженные до веток,
Не могут ветру нравиться всерьез.
Он, ветер, сам решает, что и где,
Насколько колки хвойные особы -
Им тоже ветер нужен, но особый:
У хвойных все манеры старых дев.
Но преклонилась флора на колени.
Листает ветер книгу откровений
Листвой осин, рябинок и берез.
Есть аромат у взгляда и у слова -
Приберегал я запахи былого,
Но, если честно, я не уберег.


* * *

Но, если честно, я не уберег
Арбузный запах первых поцелуев.
Как стае уток, утку подсадную,
Арбуз я вам подсунул не в упрек.
Пятнадцать лет мне было, пацану,
Я от вдовы слыхал такие перлы...
Был поцелуй, но это был не первый,
Не первый, и не только поцелуй.
Невнятность двух украденных суббот,
Чуть мятный дух ухоженных зубов...
Прими, мадам-поэзия, в наследство
Мой первый грех. Тебе бы и сказать:
Пустое дело во грехе спасать
Себя от ностальгического бегства.


* * *

Себя от ностальгического бегства
Чертовски трудно в зрелости спасти.
Ах, детство, детство, ты меня прости,
Я от тебя спасаюсь как от бедствий...
Не бедствие ли знать, что никогда,
Ничто, из нас нигде не повторится?
Не это ли всех радостей столица?
Не это ли всех горестей беда?
На зрелых душах нет живого места,
На зрелых, между старостью и детством,
Зияет неприступный рваный ров.
Но жизнь идет, задача выполнима.
Постигнуть это - получить полмира.
Непостижимо таинство миров.


* * *

Непостижимо таинство миров:
Мир детский, мир духовный, мир душевный.
Мятежен дух, душа несовершенна.
И детский мир - он мир, а не мирок.
Мир помудрел (мудреть не мудрено),
Мир мира жаждал и вовек, и ныне.
Но сколько нас влекут миры иные,
Настолько нас не тянет в мир иной.
Мир помудрел. Чтоб мудрость померла,
Витийствовал недавно Тамерлан,
И эта шутка вовсе не простая...
До храма мира будет пять минут,
А звезды даже глазом не моргнут,
Нерасторжима вечность мирозданий.


* * *

Нерасторжима вечность мирозданий,
Она порукой для любых основ.
Моя бы воля, я бы вместо слов
Надежд на завтра поровну раздал бы.
И тонкий запах маленькой надежды
Обогатил бы веры фимиам.
Хватило бы ее и им, и нам.
И не понять меня - удел невежды.
Но мы предпочитаем крепкий запах:
Шипр, гуталин, рокфор - гниющий запад.
Эй, гражданин, возьмите номерок,
А с номерком любой удел полдела.
А мир уже у самого предела.
Владеет миром не судьба, не рок...


* * *

Владеет миром не судьба, не рок.
Владеют им амбиции властитых.
А мир по страусиному инстинкту
Дебильно прячет голову в песок.
Мол, нет ни полигонов, ни штабов.
Мол, нет ни Бабьих Яров, ни Дахау.
Разумный мир потуплено вдыхает
Паленый запах собственных штанов.
Сегодня мы в плену у суеты,
Сегодня в красной книге я и ты
И все лягушки заодно с прудами.
Мир уязвим, как домик на песке,
Но бьется синей жилкой на виске
Единство человеческих страданий...


* * *

Единство человеческих страданий:
Обиды, беды, зависть, ревность, грусть -
Все вместе суть религии искусств
И нынешних, и самых стародавних.
Виктория! Нет запаха блаженней,
Что может быть блаженнее побед?
Блажен ли тот, какого горше нет,
Полынный запах горечь поражений?
Где изуверство? Где святая вера?
Решает мера. Все решает мера.
Поверить в это трудно и понять.
Охотник, целясь в загнанного зверя,
Отбрось ружье, в чужое горе веря.
Благословенно свойство сострадать!


* * *

Благословенно свойство сострадать,
Оно не из церковного прихода,
Оно на смену зрелости приходит,
Как поздняя осенняя страда.
Оно приходит, как уходит страсть,
Оно приходит, как проходит зрелость.
У старости есть маленькая прелесть -
Ее никто не зарится украсть.
Она приходит, чтобы оглядеться,
Чтоб снова слабым стать, впадая в детство.
За все, что было, старясь от стыда,
Не веря в свою собственную старость,
Чужую вековалую усталость,
Благословляйте, дамы, господа.


* * *

Благословляйте, дамы, господа,
В себе миролюбивые идеи,
Чтоб на холмах библейской Иудеи
Паслись не легионы, а стада.
Чтоб разносоциальные миры,
Уставшие, друг другу уступили,
Чтоб мир альтернативами тупыми
Не походил на вызревший нарыв.
Чтоб мирным был мальчишеский кумир,
Чтоб на Дзержинке не был Детский мир
Вместилищем ракет и пистолетов,
Чтоб люди расцветали как цветы,
Чтоб люди почитали как святых
Юродивых, влюбленных и поэтов.


* * *

Юродивых, влюбленных и поэтов
Ищите в зеркалах - слепой мудрец изрек.
Пред Вами в зеркалах всегда один из трех,
Все трое вместе - не исключено и это.
Казалось бы, все просто, ан не просто,
А если упрощать, то проще нет:
Юродивый - он влюбчив, как поэт,
Поэт, любвеобилен до юродства.
Канальи понемногу те и эти,
Создатель общим знаком нас пометил.
Кривое зеркало - вот наш единый знак.
И как бы не хотели мы, канальи,
Кривыми утешаться зеркалами,
В любом из них легко себя узнать.


* * *

В любом из них легко себя узнать,
Узнать себя в стихе, в строке, в куплете...
Узнать по свисту сыромятной плети,
Поднявшей вдохновение от сна.
Оно, зверье крылатое, заржет,
Оно копытцем цокнет о каменья,
И сотворит словесную камею
По сердолику, что янтарно желт.
Покуда та камея не случится,
Бессильна и разлучница волчица:
Сердолика с копытцем не разнять.
Камеи удаются, но не часто.
А, впрочем, вызов брошен - вот перчатка:
Извольте, поэтическая знать.


* * *

Извольте, поэтическая знать,
Над знатностью своею усомниться.
Она пришла к вам пышная блудница,
И вы с ней загуляли допоздна.
Поэзия - ревнивая жена,
Она измены вашей не простила,
По-женски к вашей милости остыла,
К другим склонила голову она.
Вдали от поэтической бузы
Вы дремлете, козырные тузы,
За шторами казенных кабинетов.
Проснитесь от поэзии, князья!
Сегодня вам дремать никак нельзя -
У ваших ног венок моих сонетов.


* * *

У ваших ног венок моих сонетов,
Не брезгуйте склониться, подобрать.
Все говорят: - Нет худа без добра.
Добра без худа нет, прошу заметить.
Не будь продажи - не было бы меры,
Не будь когда-то - не было б теперь,
Страданий не бывает без потерь.
Не будь страданий - не было бы веры,
Не будь горластых - не было б тихонь,
Не будь ругательств - не было б стихов.
Для дьявола и грех священнодейство.
Не будь заката - не было бы дня,
Не будь тех стонов - не было б меня.
Прости меня, березовое детство.


* * *

Прости меня, березовое детство,
Наивна месть обиженных берез,
Но, если честно, я не уберег
Себя от ностальгического бегства.
Непостижимо таинство миров,
Нерасторжима вечность мирозданий.
Владеет миром не судьба, не рок -
Единство человеческих страданий.
Благословенно свойство сострадать,
Благословляйте, дамы, господа,
Юродивых, влюбленных и поэтов,
В любом из них легко себя узнать -
Извольте, поэтическая знать,
У ваших ног венок моих сонетов.

http://www.youtube.com/watch?v=ufbMob-dSaA



Если б я был стихами...

Если б я был стихами,
Было бы много нас.
Мы бы слагались сами,
Так же вот, как сейчас.
Мы бы писались сами,
Мы бы ваялись бы,
Нас бы не опасались,
Нас не боялись бы.

Если б я был бы счастьем,
Я бы имел успех.
Рвался бы я на части,
Чтобы хватить на всех.
Был бы я людям нужен
Множеством пустяков,
Был бы жене я мужем
И никаких стихов!

Если б женой я был бы,
Доброй бы я была,
Я бы меня любила,
Я бы со мной жила,
Я бы мне терла спинку
В пятницу, в банный день.
После бы "четвертинку"
Я поднесла бы мне.

Если б я ветром был бы,
Буйно бы я свистел
И с придорожной пылью
За море б улетел.
Там бы я осмотрелся,
Я бы протер глаза
Да и ближайшим рейсом
Дунул бы я назад.

Если б я был бы лесом,
Я бы всех вас укрыл,
Были бы вместо песен
Шелесты птичьих крыл.
Были бы вместо стонов
Скрипы седых берез,
Струи ключей соленых
Били бы вместо слез.

Если я был бы птицей -
В голуби бы пошел.
Голубем потрудиться
Было бы хорошо.
Голуби утешают,
Голуби - молодцы.
Голуби украшают
Статуи и дворцы.

Если б я был гитарой.
Я бы хотел к костру,
Я бы звенел бы старый
Вплоть до разрыва струн.
Струны мои, вы, струны,
Вся ваша жизнь внатяг.
Трудно вам, струны, трудно -
Дергают, как хотят.

Если я был бы бодрым,
Я вызывал бы смех.
Если я был бы добрым,
Был бы я злее всех.
Будь я самим собою,
Спел бы я, а затем
Я бы сгорел в запое
Честно и без затей.

http://video.yandex.ru/users/gonch-an/view/73#



Философический канкан


Если в ритме бодрого канкана F#m E7
Посмотреть с иронией на мир, A
Можно жить на севере Кавказа F#7 Hm
И на юге острова Таймыр. C#7 F#m E7

Можно быть Давидом и Кириллом, А E7
Можно жить и долго и в долгах, А
Можно пить "Боржоми" на Курилах, F#7 Hm
Можно пить портвейн в Ессентуках. C#7 F#m

Жажда жизни просит утоленья,
Дважды два надеются на пять,
Ждут весны безрогие олени,
Чтобы стать рогатыми опять.

Счастье нас обманывает часто,
Предлагая торную тропу,
Можно быть здоровым, но несчастным,
Можно быть счастливым, но в гробу.

Жизнь, она меняется с годами,
Предаваться стоит ли тоске,
Можно нахимичить в Магадане,
А сидеть на "химии" в Москве.

Каламбур - фонарь в словесном мраке,
Было прежде, будет и потом,
Можно быть с котомкой и во фраке,
Можно быть без фрака и скотом.

Страсть бездарной стала бы без драмы,
Глупой тряпкой стала бы фата,
Невозможно королю без дамы,
Невозможно даме без вальта.

На любовь не выдано патента,
У любви жеманное лицо,
Можно быть желанным импотентом,
Можно быть постылым жеребцом.

Можно на вершины не решиться,
Можно быть с вершинами на "ты",
Можно быть непонятым при жизни,
Можно быть при жизни понятым.

Жизнь кипит, пугаясь и пугая,
Усмиряя мнение свое,
Можно быть бесстрашным попугаем,
Можно быть пугливым соловьем.