Александр Маршал (Миньков)

Будем жить

Там за окном скиталец ветер
Со снегом весело кружит,
Ты не один такой на свете,
Давай, служивый, будем жить.

На этой кухонке в шесть метров
Мы выпьем и поговорим,
Холодный дождь зарядит где-то,
Растает грусть, как едкий дым.

Майор, угости сигареткой,
Давай посидим, подымим.
Пусть дождь моет улицы где-то,
Развеется грусть, словно дым...

Когда вернулся ты весною,
Не стала ждать, ушла жена.
А ты из Грозного с собою
Привёз больного пацана.

Пацан там этот партизанил,
Хотя ему лишь десять лет.
Он, как и ты, был тоже ранен,
И, как и ты, чуть не ослеп.

А смерти знаешь ты немало,
Друзей так трудно хоронить,
И трудно начинать сначала,
Давай, служивый, будем жить.

А пацанёнка ты поднимешь,
Вам с ним печали ни к чему,
Ты у судьбы своё отнимешь,
Давай, служивый, быть добру.

http://www.marshall.wallst.ru/foto2.jpg

Батя

Давай-ка, батя, выпьем водки,
У нас ещё чуть-чуть осталось.
Пусть клён качается над нами,
А мы нальём и повторим:
Давай-ка, батя, выпьем водки
И захмелеем где-то малость,
Ну а потом спокойно сядем
И просто, батя, помолчим.

Ты извини, что я так редко
Тебя с годами навещаю,
Ты извини, что наши встречи
Все время как-то на бегу.
А клен-то каждый раз весною
Листвой зелёной расцветает,
Как в детстве запахи сирени,
И вишня тоже вся в цвету.

Батя, вот и свиделись, батя.
Извини, что так поздно
Жаль, что раньше не смог.
Батя, вот и свиделись, батя,
А в ответ только ветер:
"Что же, здравствуй, сынок".

Давай-ка, батя, снова вспомним
Твоих друзей из эскадрильи,
Тех, кто однажды не вернулся,
Не дотянув чуть-чуть домой.
А сколько лет той лётной куртке,
Что вместе мы с тобой носили,
Из жёсткой темно-бурой кожи,
Ты так и не купил другой...

Давай-ка, батя, выпьем водки,
За то твоё лихое время,
За то твоё большое небо,
В котором ты, как птица, жил,
За жизнь нелёгкую такую,
За ваше, батя, поколение,
За то, как ты горел и верил,
Надеялся и как любил.

Солдаты неба


Кружка спирта на крыле,
Тряпкой белой утереться,
Сигарету попросить у механика,
На земле, как на земле
По-другому бьётся сердце,
Не такое, как в полёте, дыхание.

В сером небе облака,
Заплясали вместе с ветром.
И погода охладит
Мелким дождиком.

А случается приказ
И зимой, и знойным летом,
И уверенность,
Что вы это сможете.

Солдаты неба
Летать как дышать,
Ночами, днями,
А женщинам ждать.
Солдаты неба
Всегда и везде,
Мы помним о вас на земле.

А когда над полосой
Ты зависнешь, словно птица,
И штурвал рванёшь, качнувшись, на полную.
За стеклом перед тобой
Небо вдруг засеребрится,
Облака к тебе покатятся волнами.

Кто придёт домой к жене,
А кому пустые стены.
И во сне на небе след
Белой молнией.

На земле, как на земле
Лишь одно большое небо,
Жизнь твою до самой смерти
Наполнило.

Медаль


От радости сиял корреспондент,
Снег падал быстро, тая, на дорогу.
Переминался весь спецконтингент,
Нашла медаль Трофимова Серёгу.

Стояли поотрядно на плацу,
Напротив люди строгие в погонах,
Слеза водой катилась по лицу,
Нашла медаль Трофимова Серёгу.

А в прошлом две чеченских и афган,
И раны там на огненных дорогах.
Какой он, братцы, к черту уркаган,
Трофимов уже 40 лет Серёга.

Хозяин его вежливо хвалил,
Но в голосе слышна была тревога,
А он ведь только в карцере отбыл
Трофимов уже 40 лет Серёга.

А вышки вверх подняли часовых,
Не надо фотографий ради Бога,
Сейчас бы грамм по двести фронтовых,
Нашла медаль Трофимова Серёгу.

Серебрится рассвет

Серебрится рассвет
В сером пасмурном небе,
И багряным дождем листопад.
А я целых сто лет
Дома кажется не был,
Все вперёд и вперёд,
Чтоб вернуться назад.

Жизнь по свету меня
Сильным ветром бросала.
Много трудных дорог за спиной,
Но везде и всегда,
Мне тебя не хватало,
Я живу каждой встречей с тобой.

Целый день идет дождь,
А за ним пойдет снег,
Может, ты меня ждёшь,
Но а, может быть, нет.

Я немного устал
От падений и взлётов,
От бродяжей судьбы непростой.
Но я знаю всегда,
Если выпадет что-то,
Я опять буду рядом с тобой.

Целый день идёт дождь,
А за ним пойдет снег,
Может, ты меня ждёшь,
Но а, может быть, нет.