Thread: Игорь Растеряев [Accordion music]

Георгиевская ленточка - Ribbon of Saint George

За окнами весенний лес летит Я еду в ленинградской электричке Напротив меня девочка сидит С Георгиевской ленточкой в косичке Сегодня эту ленточку носить На сумке можно, можно – в виде брошки Но я прекрасно помню и без лент Как бабка не выбрасывала крошки Как много лишнего мы слышим в дни побед Но только этой патоке с елеем Не очень верят те, кто в десять лет Питался в основном столярным клеем А время умножает всё на ноль Меняет поколение поколением И вот войны подлеченная боль Приходит лишь весенним обострением Над этой болью многие кружат Как вороньё, как чайки… И так рады Как будто свой кусок урвать хотят Бетонно-героической блокады Я еду в поезде, смотрю на всё подряд В окно, на девочку с прекрасными глазами А за окном солдатики лежат И прорастают новыми лесами Проезжаю я зловещие места Там, где человек – главное богатство недр Где ещё с войны Бойцы лежат по трое на один квадратный метр Там везде шаги, там голоса Чудные огонёчки по болотам Тени по ночам тебе поют Как будто просят и хотят чего то: «Откопай меня, браток, я Вершинин Саня Пятый миномётный полк, сам я из Рязани Много ты в кино видал о солдатах версий Щас послушаешь мою, эх, будет интересней» И начнут они вещать На языке стонов недомолвок Хочешь убежать, но впереди Они опять мелькают между ёлок «Откопай меня скорей, умоляю снова Я Моршанников Сергей, родом из-под Пскова Адресок мой передай в родную сторонку Восемнадцатый квадрат, чёрная воронка» А под утро всё взревёт, полетит куда то И попрёт на пулемёт в штыковую с матом И деревья все вверх дном: ввысь растут коренья В этом славном боевом месте преступления Расчудесный уголок, не леса, а сказка Наступил на бугорок, глядь, а это каска Чуть копнул – и вот тебе: котелок да ложка И над этим, надо всем – ягода морошка Над землёю месяц май молод и прекрасен Электричка подъезжает к станции «Апраксин» В небе караван гусей, скоро будет лето Девочка в своей косе поправляет ленту

A spring forest is flying-by behind the windows. I am riding a Leningrad suburban train. A little girl is sitting across from me. She has Ribbon of Saint George in her braid. Today one can wear this ribbon On one's handbag, or in the form of a brooch, But I remember clearly without the ribbons How my grandma never threw away the breadcrumbs. We hear a lot of superfluous words on Victory Day, But this syrupy unctuousness is not very much believed By those who at the age of ten had to sustain Themselves mainly on carpenter's glue. The passage of time multiplies everything by zero And replaces one generation by another, so that... The extenuated pain of the war shows up Only as a spring exacerbation. Many circle around this pain Like crows and seagulls. As if they want to snatch their very own piece Of the concrete heroic blockade I am riding the train and looking at it all: Through the window, at the little girl with her beautiful eyes, But behind the window those soldiers lie And sprout as new forests. I am passing through the ominous places, Where a person is the main treasure beneath the soil, Where soldiers lie since the war With the density of three per square meter. Steps and voices are heard there... And odd lights are seen on the swamps. Shadows sing to you during the night As if they ask and want something: "Dig me out pal. I'm Alexandr Vershinin, The fifth mortar regiment. I'm from Ryazan. You've seen a lot of versions about soldiers in the movies. Now you will listen to mine; bet it'll be more interesting." So they start to tell their tales In the language of moans and unfinished thoughts. You want to run away, but again they glimmer Just ahead between pine trees. "Hurry to dig me out, I beg you again. I'm Sergey Morshannikov, born near Pskov. Pass my address to my home village: It's the 18th grid square, the black shell hole." Then everything will roar and fly somewhere at dawn, And then push forward on the machine gun, with bayonets and cursing; And trees are all uprooted down: roots growing upwards... At this glorious battle place of crime It is a miraculous place. Forests are like in fairy tales: Step on a bump, look at it, this is a helmet. Dig a little deeper and you find a pot and a spoon. But above all of this cloudberries just grow. The month of May is in its full bloom and beauty. The train is approaching the Apraksin Station. А gaggle of geese is in the sky. Summer will soon come. The little girl is fixing the ribbon in her braid.

Русская дорога - Russian road

По плачущей земле не чуя сапогов Наш обескровленный отряд уходит от врагов Питаясь на ходу щавелевым листом Ночуя в буераке под калиновым кустом Нам отдохнуть нельзя — бегом, бегом, бегом А наши, якобы, друзья засели за бугром И смотрят как нас бьют, не отрывая глаз И только длинные дороги полностью за нас Вытри слезы, отдохни немного, я русская дорога Отходи, а я тебя прикрою, грязью да водою Но по уши в грязи, в воде до самых глаз Через какой-то срок враги опять нагнали нас И бьют ещё сильней, вот-вот и порешат Но лютые морозы к нам на выручку спешат Отдохни, утри горючи слезы, мы русские морозы Заморозим, заметём тоскою, поманив Москвою Природа на войне, нам как родная мать Но есть время хорониться, а есть время наступать И вскоре объявились мы во вражьих городках И стали всё крушить вокруг, разбили в пух и прах Порвали на куски, измолотили в хлам И, добивая, объясняли стонущим врагам: Запомните загадочный тактический приём - Когда мы отступаем — это мы вперед идем! Вместе с холодами и лесами, впереди Сусанин Просто нам завещана от Бога Русская Дорога Русская Дорога, Русская Дорога, Русская Дорога…

Along the crying earth, not feeling jackboots, Our bloodless detachment's escaping from the enemies Is eating sorrel leaves on the run, Is staying overnight in a gully under an arrow-wood bush. It's impossible to rest for us -- run away, run away, run away. And our pretending friends are staying abroad. And watching closely how we are being beaten. And only the long roads are absolutely for us. Wipe your tears, rest a little, I'm Russian road. Retreat and I cover your retreat with mud and water. But they're head over ears in mud, up to eyes in water. Some time later the enemies ran us down again. they're attacking us more strongly, are just about to overkill us. But the biting frosts are rushing to help us. Rest, wipe your bitter tears, We are Russian frosts. As enticing by Moscow, we'll freeze the enemies, cover them with melancholy. The nature is like our own mother in the war, But it was time to hide, now it's time to advance, And soon we're appeared in the enemy towns. And began to destroy all around, oversmashed. Broke off to pieces, thrashed into ruins. And as crushing, we explained the moaning enemies. Remember our strange tactical method. When we retreat - it means we advance! Together with frosts and forests, Susanin's ahead. Just God gave us Russian road. Russian road, Russian road, Russian road.

Казачья песня - Cossack song

Теплый ветер в поле летал, гулял, глядел, а потом Этот ветер в окна влетел и мне рассказал он шепотом: «Очень много смуглых ребят уже сегодняшним вечером К нам придут рубить всех подряд крича на тюркском наречии». А я в свои пятнадцать годков понюхал смерть и пороху, Голову снимаю легко как будто шляпку с подсолнуха. Не рискуй с такой детворой на саблях в поле тягаться ты, Было выходил и один в соотношеньи к двенадцати. Вот уж видно их в далеке, Черный главарь по-звериному щерится. Что ты позабыл на реке, Что называется вольной Медведицей?! Должен ты накрыться в бою По моему разумению детскому. Я тебе по-русски пою, Но, если хочешь, могу по-турецкому! Подходи, ребятки, давай! Я нараспашку весь будто в исподнице. Пика это мой каравай: Кто рот разявит — тот в раз успокоится! Хура-хура-хура-хура корк!* Слышу турецкие возгласы резкие. А вон тому красивому щас В голову дам заточеной железкою!

A warm wind was flying оn the field,walking, snooping and then This wind flew in through the window and whispered to me about. Very many dusky guys just tonight as screaming by Turkic, they're coming to us so as to hack at all of us. I'm only fifteen but I've smelt death and powder, I cut away a human head as easy as a sunflower hat. Don't risk fighting against these kids in a sabre battlefield, I striked alone against twelve. They're just appeared far away, Their dusky leader has animal grin. What do you forget on the river That named the Free Medveditsa! You must cover yourself in the battlefield By my own child's perception I'm singing to you in Russian, But I can sing in Turkish if you want! Come closer, guys, let's go! I'm wholly openhearted as though bare. My lance is my round loaf. Who has gaped -- that will be dead at once! Hurra-hurra-hurra-hurra -- kork! I'm hearing Turkish screaming. Now that braggart will be striked down in his head by my steel sabre!

*
hura (турецк.) — ура
kork (турецк.) — бойся

Комбайнёры - Combiners

Далеко от больших городов, Там где нет дорогих бутиков, Там другие люди живут, О которых совсем не поют. Не снимают про них сериалов, Ведь они не в формате каналов, И не пишет про них интернет, Их совсем вроде как бы и нет. Они молоды, но не студенты, Ни «О’кея» не знают, ни «Ленты», В суши-барах они не бывают, И в соляриях не загорают. У них нет дорогой гарнитуры, Наплевать им на эмо-культуру, Не сидят «В Контактах», в онлайнах, Они вкалывают на комбайнах. Выпил С2H5OH, Сел на «Ниву» Ростсельмаш, На ДТ, Дон 500, Т-150, Покормил перед этим поросят. И пошёл зябь пахать, молотить ячмень, Будет долгим, долгим, долгим твой рабочий день, Но зато ты знаешь каждый винтик в тракторе внутри, Получаешь за работу в месяц тысячи три. Комбайнёры! Каждый из них был в армии родной Не отмазался никто, что у него там геморрой. Комбайнеры, трактористы, грузчики арбузных фур- Эти парни не являются мечтой гламурных дур. И пускай там пидарасы беснуются в Москве, Но пока такие пацаны есть у нас в стране, Знают пусть враги, все знают, сучка Кондолиза Райс: Никогда отребье НАТОвское не возьмёте нас. Выпил С2H5OH Сел на «Ниву» Ростсельмаш, На ДТ, Дон 500, Т-150, Покормил перед этим поросят. И пошёл зябь пахать, молотить ячмень, Будет долгим, долгим, долгим твой рабочий день. Эта песня посвящается всем сельским пацанам, Волгоградским комбайнёрам, трактористам, пастухам. Снова выпил С2H5OH Сел на «Ниву» Ростсельмаш, На ДТ, Дон 500, Т-150, Покормил перед этим поросят. И пошёл зябь пахать, молотить ячмень, Будет долгим, долгим, долгим твой рабочий день. Эта песня посвящается всем сельским пацанам, Волгоградским комбайнёрам, трактористам, пастухам Слава вам!

Faraway from big cities, Where're no glam boutiques around, Where the other people live around, Songs about them aren't sung. Serials about them aren't made, So they're not fit for TV channels, Internet ignores them, It seems that they don't exist. They are young but not students, They don't know «Okay» or «Lenta», They have never been to sushi bars, They don't tan in solariums. They don't have expensive things, They don't care a hang about emo, They don't use "Vkontakte", online, They work hard on harvesters. Drunk C2H5OH, Got in «NIVA ROSTSELMASH», In DT, Don 500, T-150, Pigs had been fed before. The son's gone to plough earth, to thresh barley, His work day will be long, a long-long-long day, But he knows each screw inside of his tractor, His pay is 100 dollars a month. Combiners! Each of them served in the Russian Army. None of them evaded the Army by false piles. Combiners, tractor drivers, heavers of watermelon lorries- These guys aren't a dream of glam silly girls. Let motherfuckers be comfortable in Moscow, As long as we have these guys in our country, Let all enemies and bitch Condoleezza Rice know. NATO trash will never occupy us. Drunk C2H5OH, Got in «NIVA ROSTSELMASH», In DT, Don 500, T-150, Pigs had been fed before. The son's gone to plough earth, to thresh barley, His work day will be long, a long-long-long day, This song is dedicated to all rural boys, To all Volgograd's combiners, tractor drivers, shepherds. Drunk C2H5OH, Got in «NIVA ROSTSELMASH», In DT, Don 500, T-150, Pigs had been fed before. The son's gone to plough earth, to thresh barley, His work day will be long, a long-long-long day, This song is dedicated to all rural lads, To all Volgograd's combiners, tractor drivers, shepherds. Glory to you!

Ромашки - Camomiles

Весь день по небу летают Какие-то самолеты. Они на отдых в Паттайю Наверно возят кого-то. А я пешком в чистом поле Иду-бреду по бурьяну К погибшим от алкоголя Друзьям Ваську и Роману. У меня лежит не один товарищ На одном из тех деревенских кладбищ, Где теплый ветерок на овальной фотке Песенку поёт о паленой водке. Себе такую дорогу Ребята выбрали сами, Но все же кто-то, ей Богу, Их подтолкнул и подставил. Что б ни работы, ни дома, Что б пузырьки да рюмашки, Что б вместо Васи и Ромы Лишь васильки да ромашки. У меня лежит ни один товарищ На одном из тех деревенских кладбищ, Где теплый ветерок скачет изумленно, Синие кресты помня поименно. Но все слова бесполезны И ничего не исправить. Придется в банке железной букет ромашек поставить. Пускай стоит себе просто, Пусть будет самым красивым На деревенском погосте Страны с названьем Россия.

All day long some airplanes Are flying across the sky. Probably they are carrying somebody On vacation to Pattaya. And I'm walking on the open field, Sep by step through weeds To my dead-from-alcohol friends - Vasek and Roman. Some of my friends was buried On one of those rural cemeteries, Where the calid breeze on the oval photo Is singing a song about the fake vodka. This way of their wish The guys chosen by themselves. However, really, oh... God, Someone had brought them to do it by deception. To have neither job nor home, To have phials and vodka glasses, To have only cornflowers and camomiles Instead of Vasia and Roma. Some of my friends was buried On one of those rural cemeteries, Where the calid breeze is capering in amazement Remembering the blue crosses by names. But all the words are useless And nothing can be improved. I only have to place A bunch of camomiles into the tin. Let it just stand here. Let it be the most beautiful On the rural graveyard Of the land named Russia

Моя деревня Раковка - My village is Rakovka



Долгой долгой питерской зимой
Я ночами вижу сладкий сон
Будто еду я к себе домой
Будто вышел на родной перрон

Над перроном глобус фонаря
Мотыльки летят к нему на свет
И встречают меня все друзья
Даже те, которых больше нет

Я в Раковке, где подсолнухов маковки
Где полынь да смородина, где мой дом моя Родина
Я в Раковке, где подсолнухов маковки
Где закатов пожарища, где друзья да товарищи

И с подружкою своей луной
Я по улицам ночным пройдусь
Посижу под старою вербой
Тёплым ветром вдоволь надышусь

Мне так радостно и хорошо
Да рассвет белеет над Невой
И не хочется, чтоб сон прошел
Так и ехал бы к себе домой

В Раковку, где подсолнухов маковки
Где полынь да смородина, где мой дом моя Родина
В Раковку, где подсолнухов маковки
Где закатов пожарища, где друзья да товарищи

Где над речкою чистою сенокосы душистые
Где в степи солнце плавится, где казачки красавицы
Где Большая медведица над крыльцом вечно светится
Где ветра во все стороны, да ещё чёрные вороны.

Песня про Юру Прищепного - A song about Yuri Prischepnoy



Лето на исходе, солнце жаром пышет,
Только вот жарою нас пугать не надо –
Мы температуры видели повыше,
Мы ведь ребятишки из-под Волгограда.

Лихо разгоняюсь с горки по привычке,
В хуторок Субботин я въезжаю снова,
Вижу на заборе синюю табличку
«Улица Героя Юры Прищепного».

Юрка – мой ровесник, мы из тех мальчишек,
Что в садиках советских, после запеканки,
Подтянувши шорты, начитавшись книжек,
Шариковой ручкой рисовали танки.

Было всё прекрасно: все о мире пели,
Олимпийский мишка полетел куда-то,
И никто не ведал, что на самом деле
В этот год рождались новые солдаты.

В этот год рождались те, кого позднее
В горные ущелья загоняли маршем,
Чтобы повстречались с теми, кто смуглее,
Чуть побородатей и слегка постарше.

Те, кто расплатился за чужую подлость,
Уходил под пули прямо, не сутулясь,
Превращаясь в слезы, превращаясь в гордость,
В синие таблички деревенских улиц…

Время боль не лечит, а смиряет с нею.
Будет постоянно мысль меня тревожить:
«Вот проходят годы, а не я взрослею:
Это просто Юрка с каждым днем моложе.»

Но пора настанет, верю без оглядки,
И в огромной книге летоисчисления
В год восьмидесятый лягут, как закладки,
Синие таблички — символ поколения.

Прокричат таблички нам открытым текстом:
«Надо жить достойно! Надо жить непошло!»
Всё, что было Юркой, всё, что было детством,
С этого момента сразу стало прошлым…

Звонарь - Bell ringer



Жаль не выбираем мы эпохи
Где рождаемся, тоскуем и живем.
Мне б родиться при Царе Горохе,
Был бы я отличным звонарем.

Я бы перед каждым колокольным боем
Духом собирался, как у алтаря.
Воскреси хорошее, погаси плохое,
Друг мой, медный колокол, в сердце у меня.

Друг мой, медный колокол, нету мне покоя,
На Земле так многим одиноко жить.
Нам сыграть суметь бы что-нибудь такое,
Чтобы нашим звоном всех объединить.

Чтоб стоять могла в бескрайнем русском поле колокольня как маяк,
Чтоб людские души плакали и пели, также как поет моя!

Колокол, а вот бы нам до неба дозвониться!
Вот бы всю вселенную звоном обогреть!
Может быть, за это что-нибудь простится?
Может, сами ангелы захотят подпеть?

All in one

Прогулка по городу



Налетела зима, на Васильевском бесится вьюга
Спящий город затих и проспекты белы и пусты
Ах, в такую бы ночь загулять после выпивки с другом
Ничего что зима и уже не разводят мосты.

Ничего, что давно пролетели над городом белые ночи
И теперь снегопад - даже лица домов не видны
Только жалко чуть-чуть, что мы молоды с другом не очень
Но порою бывает, что ведём себя как пацаны

Сигарету последнюю пустим по-братски по кругу
На Васильевский остров сойдём по мосту не спеша.
Все печали, невзгоды откроем, доверим друг другу
И в морозную ночь отойдёт, потеплеет душа.

А над Дворцовой замёрз в белом инее ангел крылатый
Медный всадник куда-то летел, да застыл на лету
Лишь в лучах фонарей греют сфинксы озябшие лапы,
И стекольщики ночью тайком застеклили Неву.

А над Дворцовой замёрз в белом инее ангел крылатый
Медный всадник куда-то летел, да застыл на лету
Лишь в лучах фонарей греют сфинксы озябшие лапы,
И стекольщики ночью тайком застеклили Неву.

Метель в Раковке



Я прилягу на постель, на постель
А уснуть, ну хоть убей, не могу
Где-то в Раковке гуляет метель
Дом родительский по окна в снегу
Где-то в Раковке гуляет метель

Снежный ветер дым срывает с трубы
А по гредеру позёмка метёт
И на небе нет ни звезд, ни луны
А Медведицу сковал черный лёд
И на небе нет ни звезд, ни луны

Прошлой ночью видел маму во сне
А сегодня что-то сон не идёт
К непогоде видно ломит в спине
А метель в степи метёт и метёт
К непогоде видно ломит в спине

Но лишь только народится заря
Стихнет ветер, глянет солнце в окно
Так, наверное, родился и я
Только было это очень давно
Так, наверное, родился и я

А я прилягу на постель, на постель
А заснуть, ну хоть убей, не могу
Где-то в Раковке гуляет метель
Дом родительский по окна в снегу
Где-то в Раковке гуляет метель.

Богатыри



Разлетаются черные вороны, уползают в леса упыри
Это мы едем русские воины, называют нас Богатыри
Богатырство не мерится возрастом дело в силушке и кураже
Вон Илюха из Муромской области к нам призвался за 30 уже
В поле камень стоит занимательный, три дороги указаны в нем
Мы его прочитаем внимательно и попрём как всегда напролом!

Змей Горынычу не покоряемся, пред Кащеем не падаем ниц,
Нашей силушки хватит, ручаемся, на 500 шамаханских цариц
Да не нужны те царицы нисколечко, все они наших девок тощей
Нам вернутся б к Анюткам да к Олечкам, да к родному котлу кислых щей
Да ещё бы печеной картошечки и ещё бы соленый грибок
Эх давай заливайся гармошечка, подпевай нам степной ветерок!

Другу художнику



Я рисую ворон, черепах и быков
И обмёрзшее дерево в свете луны
И цветы на столе, и в парной мужиков,
А уставший баркас лёг у самой воды

Вот ослепший старик в круглых черных очках
Ловит рыбу в прозрачном стеклянном пруду
А она вдруг летит высоко в облаках
А под нею зима и черешни в снегу

А под нею Кий-остров, багровый закат
Разгорелся над морем, зажёг облака
А еще белый круг или черный квадрат
Если пусто в душе и на сердце тоска

Отставной адмирал опрокинул стакан
И забыл про глазунью в проливе Босфор
И её унесло в мировой океан
И разбило прибоем о выступы гор

Но бывалый моряк, позабыв про обед
Спал лицом на Аляске щетиной в снегу
Сон унёс его в юность, на семьдесят лет
Где встречал он с подругой рассветы в стогу

А потом обнявшись со слепым рыбаком
Они пили всю ночь не разбавленный спирт
А, напившись, бежали за желтым быком
И упали в колодец, забытый в степи

Той же ночью метель замела Летний сад
Бык к летающей рыбе на небо ушел
И ещё на столе лопнул спелый гранат
И рассыпались ягоды прямо на стол

А зима вдруг прошла, зазвенела капель
И обмёрзшее дерево вмиг расцвело
И созревшие яблоки прямо в постель
Мне упали, и стало на сердце тепло

И окном распахнулся мой черный квадрат
Белый круг как поляна цветами зарос
На столе моём кисти и краски лежат
И натянут на раму нетронутый холст.

Медведица



2 sound glitches at the beginning. Do not make the volume too loud

Вот ещё одно лето пришло
Мы приехали снова сюда
Наше место опять заросло
На кострище по пояс трава
Но по-прежнему манит река
Греет берег горячим песком
И по небу летят облака
Высоко, высоко, высоко
И по небу летят облака
Высоко, высоко, высоко

Отпылает за лесом заря
Звездопад поплывёт по реке
Но по-прежнему рядом друзья
И вино и гитара в руке
Ах! Вернуться б сюда молодым!
Но блестит на висках седина
Двадцать лет пролетели как дым
Унесла их с собою река
Двадцать лет пролетели как дым
Унесла их с собою река

Догорает костёр золотой
Замолчит засыпающий лес
Ковш Медведицы над головой
На Медведицу смотрит с небес
Все, конечно, пройдёт, всё изменится
Нам, пожалуй, придётся состариться
Слава Богу, что эти Медведицы
Нашим детям в наследство останутся
Слава Богу, что эти Медведицы
Нашим детям в наследство останутся

А река всё течёт и течёт
Сквозь ночную звенящую тишь
Еле слышно всю ночь напролёт
Что-то шепчет деревьям камыш
И с восходом приходит закат
А закаты меняет рассвет
А река всё течёт и течёт
Далеко через тысячи лет.
А река всё течёт и течёт
Далеко через тысячи лет.

Про хутор Глинище



Встану я до петухов, вырежу удилище
Захвачу с собою хлеб, помидор штук пять
И уеду на весь день, да с ночёвкой в Глинище
Порыбачить, понырять, поозоровать

Солнце только чуть взошло, тихо на Медведице
Щука вдарит на косе — слышно издали
А над Медведицей туман лёгким пухом стелется
И у самых ног в воде ходят голавли.

Только что-то голавли не клюют проклятые!
Брошу удочку, уйду в лагерь босиком
Там такие рыбки есть пионервожатые
Очень хорошо клюют, ходят косяком

Ляжем с нею у костра, самому не верится
А она так сладко спит, дышит глубоко
Кто-то в небе уронил ковш Большой Медведицы
И у нас над головою пролил молоко

Встану я до петухов, вырежу удилище
Захвачу с собою хлеб, помидор штук пять
И уеду на весь день, да с ночевкой в Глинище
Порыбачить, понырять, поозоровать.