Russian to English translation help!!!

Here is the first part. I am too tired to continue.

Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели - куда глаза глядят - по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты. Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си...нова монастыря. Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра:
великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом.

Perhaps, nobody from Moscow knows the vicinities of this city as well as I because nobody goes to the fields more often than I, nobody wanders on foot more than I, without a plan, without a purpose - where eyes look - on meadows and groves, on hills and plains. In case of summer I find new pleasant places or in old new beauty. But the most pleasant of all for me is that place on which the gloomy, gothic Си tower rises... the new monastery. Standing on this mountain, you see on the right side almost all Moscow, standing an awful bulk of houses and churches which is represented to the eyes in an image of a majestic amphitheater:
The magnificent picture, особливо when the sun shines on her, when its evening beams flare on uncountable golden domes, on uncountable crosses, rising to the sky! Below the corpulent, deep-green blossoming meadows spread, and behind them, on yellow sands, the bright river flows excitedly, light paddles of the fishing boats or rustling under a rudder of heavy planes which are floating from the fruit bearing countries of the Russian empire and shares with grain to the greedy Moscow.

На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся
многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим.

On the other side of the river can be seen an oak grove near which numerous herds grazed; there young shepherds, sitting under shade trees, sing simple, sad songs and spend those summer days, so for them uniform. A little further, in the dense greens of ancient elms, shines gold-domed Данилов a monastery; still further, almost at edge of the horizon, mountains of Vorobjevy become blue. On the left side one can see extensive grain covered fields, a little wood, three or four little trees and in the distance the village Kolomna with a tall palace.

Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою. Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою, и в темных переходах келий. Там, опершись на развалинах гробных камней, внимаю глухому стону времен, бездною минувшего поглощенных,

Frequently I come to this place and almost always I meet spring there; there I come and in gloomy days of autumn to grieve together with nature. Terrible winds howl within the confines of the empty monastery, between coffins, overgrown tall grass, and in the dark passage cells. There, grave stones resting on the ruins, I hear the deaf groan of time, the chasm of the past is consumed,

- стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет. Иногда вхожу в келий и представляю себе тех, которые в них жили,- печальные картины! Здесь вижу седого старца, преклонившего колена перед распятием и молящегося о скором разрешении земных оков своих, ибо все удовольствия исчезли для него в жизни, все чувства его умерли, кроме чувства болезни и слабости. Там юный монах - с бледным лицом, с томным взором - смотрит в поле сквозь решетку окна, видит веселых птичек, свободно плавающих в море воздуха, видит – и проливает горькие слезы из глаз своих. Он томится, вянет, сохнет - и унылый звон колокола возвещает мне безвременную смерть его. Иногда на вратах храма рассматриваю изображение чудес, в сем монастыре случившихся, там рыбы падают с неба для насыщения жителей монастыря, осажденного многочисленными врагами; тут образ богоматери обращает неприятелей в бегство. Все сие обновляет в моей памяти историю нашего отечества - печальную историю тех времен, когда свирепые татары и литовцы огнем и мечом опустошали окрестности российской столицы и когда несчастная Москва, как беззащитная вдовица, от одного бога ожидала помощи в лютых своих бедствиях.

- I groan from which my heart shudders and trembles. Sometimes I enter in the cell and I present myself who lived in them, - sad pictures! Here I see a gray-haired old man, his bent knee before the crucifixion and praying for a quick delivery from the worldly chains for all pleasures have disappeared for him in life, all feelings of him have died, except for feeling of illness and weakness. There a young monk - with a pale face, and a languid look - looks in the field through the lattice of a window, sees the cheerful little birds freely floating in the sea of air, sees - and spills bitter tears from his eyes. He languishes, fades, dries – and the sad chimes of bells announces to me the untimely death of him.
Sometimes on the temple gate I examine the image of miracles, in this monastery happened, there fishes fall from the sky for feeding the inhabitants of the monastery besieged by numerous enemies; here the image of the mother of god puts enemies to flight. All it updates in my memory a history of our fatherland - a sad history of those times when furious Tartars and Lithuanians with fire and sword devastated the vicinities of the Russian capital and when unfortunate Moscow as a defenseless minnow, from one god waited for help in their fierce disasters.

Но всего чаще привлекает меня к стенам Си...нова монастыря воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы. Ах! Я люблю те предметы, который трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби!
Саженях в семидесяти от монастырской стены, подле березовой рощицы, среди зеленого луга, стоит пустая хижина, без дверей, без окончин, без полу; кровля давно сгнила и обвалилась. В этой хижине лет за тридцать перед сим жила прекрасная, любезная Лиза с старушкою, матерью своею.

But all more often involves me in walls Си... new the monastery memoirs on the pitiable destiny of Liza, poor Liza. Ah! I love those subjects which touch my heart and force me to shed tears of gentle grief!
Seventy fathoms from the monastic wall, near birch spines, among a green meadow, there is an empty hut, without doors, without windows, without a floor; the roof for a long time has decayed and has fallen off. In this hut for thirty years before there lived the beautiful, kind Lindsey with her old mother.

Отец Лизин был довольно зажиточный поселянин, потому что он любил работу, пахал хорошо землю и вел всегда трезвую жизнь. Но скоро по смерти его жена и дочь обедняли. Ленивая рука наемника худо обрабатывала поле, и хлеб перестал хорошо родиться. Они принуждены были отдать свою землю внаем, и за весьма небольшие деньги. К тому же бедная вдова, почти беспрестанно проливая слезы о смерти мужа своего - ибо и крестьянки любить умеют! – день ото дня становилась слабее и совсем не могла работать. Одна Лиза, которая осталась после отца пятнадцати лет,- одна Лиза, не щадя своей нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь - ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды - и продавала их в Москве. Чувствительная, добрая старушка, видя неутомимость дочери, часто прижимала ее к слабо биющемуся сердцу, называла божескою милостию, кормилицею, отрадою старости своей и молила бога, чтобы он наградил ее за все то, что она делает для матери.

Liza’s Father was rather prosperous countryman because he loved work, ploughed the ground well and always conducted a sober life. But he died suddenly and left his wife and daughter impoverished. The lazy hand of the hired worker poorly processed the field, and grain ceased to grow well. They have been forced to sell the land, and for rather little money. Besides the poor widow, almost without-stop was shedding tears about the death of her husband - because country woman have to love! - day by day she became weaker and just could not work at all. One Liza which remained after the father of fifteen years, - one Lizа, not sparing her gentle youth, not sparing her rare beauty, worked day and night – weaved canvases, knitted stockings, in the spring picked flowers, and in the summer took berries - and sold them in Moscow. The sensitive, kind old woman, seeing the un-tiring-ness of her daughter, frequently pressed her to her weak struggling heart, called for divine mercy, for someone to watch over them, for comfort in her old age and prayed to god to award her for all that she is doing for her mother.

"Бог дал мне руки, чтобы работать,- говорила Лиза,- ты кормила меня своею грудью и ходила за мною, когда я была ребенком; теперь пришла моя очередь ходить за тобою. Перестань только крушиться, перестань плакать; слезы наши не оживят батюшки".

"The god has given me hands to work, - said Лиза, - you fed me with your breast and walked for me when I was the child; now here my turn has come to walk for you. Stop destroying yourself, stop crying; our tears will not recover my father ".

Но часто нежная Лиза не могла удержать собственных слез своих - ах! Она помнила, что у нее был отец и что его не стало, но для успокоения матери старалась таить печаль сердца своего и казаться покойною и веселою. "На том свете, любезная Лиза,- отвечала горестная старушка,- на том свете перестану я плакать. Там, сказывают, будут все веселы; я, верно, весела буду, когда увижу отца твоего, Только теперь не хочу умереть - что с тобою без меня будет? На кого тебя покинуть? Нет, дай бог прежде пристроить тебя к месту! Может быть, скоро сыщется добрый человек. Тогда, благословя вас, милых детей моих, перекрещусь и спокойно лягу в сырую землю ".

But often the gentle Liza could not keep her own tears - ah! She remembered, that her father was and that him did not begin, but for calm of mother tried to conceal grief of the heart and to seem calm and merry. " In the next world, kind Liza, - the sad old woman answered, - I in the next world shall stop crying. There, seems, everyone will be cheerful; I, truly, will be cheerful, when I shall see your father, Only now I do not want to die – How will you be without me? Whom to abandon you? No, god will allow to settle before you to a place! Perhaps, a kind person will soon be found. Then, bless you, my dear child, I shall cross over and I shall calmly lie in the crude ground ".

Прошло два года после смерти отца Лизина. Луга покрылись цветами, и Лиза пришла в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек, приятного вида, встретился ей на улице. Она показала ему цветы - и закраснелась. "Ты продаешь их, девушка?" - спросил он с улыбкою. "Продаю",- отвечала она. "А что тебе надобно?" - "Пять копеек? ".- "Это слишком дешево. Вот тебе рубль". Лиза удивилась, осмелилась взглянуть на молодого человека,- еще более заскраснелась и, потупив глаза в землю, сказала ему, что она не возьмет рубля. "Для чего же?" - "Мне не надобно лишнего".- "Я думаю, что прекрасные ландыши, сорванные руками прекрасной девушки, стоят рубля. Когда же ты не берешь его, вот тебе пять копеек. Я хотел бы всегда покупать у тебя цветы; хотел бы, чтоб ты рвала их только для меня", Лиза отдала цветы, взяла пять копеек, поклонилась и хотела идти, но незнакомец остановил ее за руку; "Куда же ты пойдешь, девушка?" - "Домой",- "А где дом твой?" Лиза сказала, где она живет, сказала и пошла. Молодой человек не хотел удерживать ее, может быть для того, что мимоходящие начали останавливаться и, смотря на них, коварно усмехались.

Two years have passed since the death of Liza’s father. The meadow had become covered by flowers, and Liza came to Moscow with the lilies of the valley. A young, well dressed person, a pleasant kind, met her in the street. She showned him the flowers - and blushed. " You sell them, girl? " - he asked with a smile. "I sell", - she answered. " And what to you require? " - " Five copecks? ".-" It is too cheap. Here is a rouble for you". Liza was surprised, dared to look at the young man, - blushed even more and, dropped her eyes in the ground, said to him, that she cannot take the rouble. "Why? " - " to me not necessary ".-" I think, that the beautiful lilies of the valley broken by hands of a beautiful girl, costs a rouble. When you do not take it, here are five copecks for you. I would like to buy from you flowers always; would like, that you picked them only for me ", Liza gave the flowers, took the five copecks, bowed and wanted to go, but the stranger has stopped her with his hand; " Where you will go, girl? " - "Home", - " And where is your house?" Liza told, where she lives, she told and left. The young man did not want to keep her, maybe for that, he started walking away and stopped and, looking at them, artfully grinned.

Лиза, пришедши домой, рассказала матери, что с нею случилось, "Ты хорошо сделала, что не взяла рубля. Может быть, это был какой-нибудь дурной человек..." -Ах нет, матушка! Я этого не думаю" У него такое доброе лицо; такой голос..." - "Однако ж, Лиза, лучше кормиться трудами своими и ничего не брать даром. Ты еще не знаешь, друг мой, как злые люди могут обидеть бедную девушку! У меня всегда сердце бывает не на своем месте, когда ты ходишь в город; я всегда ставлю свечу перед образ и молю господа бога, чтобы он сохранил тебя от всякой беды и напасти". У Лизы навернулись на глазах слезы; она поцеловала мать свою.

Liza, returned home, and told her mother, what happened to her, "You have done well, that you have not taken the rouble. Perhaps, it was some bad person... " Ah no, mother! I do not think of it" He has such a kind face and voice... " - " However, Liza, it is better to be fed with your own works than to take nothing for nothing. You still do not know, my friend how malicious people can offend a poor girl! I always have a place in my heart when you go to city; I always put a candle before the image and I ask lord god that he kept you from any trouble and a misfortune ". Tears appeared in Liza’s eyes; she kissed her mother.

На другой день нарвала Лиза самых лучших ландышей и опять пошла с ними в город. Глаза ее тихонько чего-то искали. Многие хотели у нее купить цветы, но она отвечала, что они непродажные, и смотрела то в ту, то в другую сторону. Наступил вечер, надлежало возвратиться домой, и цветы были брошены в Москву-реку. "Никто не владей вами!" - сказала Лиза, чувствуя какую-то грусть в сердце своем.

On another day Liza picked the best lilies of the valley and has again went with them to city. Her eyes quietly searched for something. Many wanted to buy the flowers from her, but she answered, that they were not for sale, and looked here and there, in other side. There has come evening, it was necessary to return home, and she threw the flowers into the Moscow - river. " Nobody will own you! " – said Liza, feeling some grief in her heart.

На другой день ввечеру сидела она под окном, пряла и тихим голосом пела жалобные песни, но вдруг вскочила и закричала: "Ах!.." Молодой езнакомец стоял под окном.
"Что с тобой сделалось? " - спросила испугавшаяся мать, которая подле нее сидела. "Ничего" матушка,- отвечала Лиза робким голосом,- я только его увидела".- "Кого?" - "Того господина, который купил у меня цветы". Старуха выглянула в окно.

On another day in the evening she sat under the window, she spun and a quiet voice sang plaintive songs, but she suddenly jumped and cried: " Ah!.. " A young familiar man stood under the window.
" What are you doing? " – asked the frightened mother who sat near her. "Nothing" mother, - answered Лиза a shy voice, - I only have seen him ".-" Whom? "-" That mister who has bought flowers from me". The old woman looked out through the window.

Молодой человек поклонился ей так учтиво, с таким приятным видом, что она не могла подумать об нем ничего, кроме хорошего. "Здравствуй, добрая старушка! - сказал он.- Я очень устал; нет ли у тебя свежего молока?" Услужливая Лиза, не дождавшись ответа от матери своей - может быть, для того, что она его знала наперед,- побежала на погреб - принесла чистую кринку, покрытую чистым деревянным кружком,- схватила стакан, вымыла, вытерла его белым полотенцем, налила и подала в окно, но сама смотрела в землю. Незнакомец выпил - и нектар из рук Гебы не мог бы показаться ему вкуснее. Всякий догадается, что он после того благодарил Лизу, и благодарил не столько словами, сколько взорами.

The young man bowed to her so politely, with such a pleasant way, that she could not think of anything of him, except for good. "Greetings, kind old woman! – he said.- I am very tired; would you have fresh milk? " Obliging Liza, not having waited for an answer from her mother - probably, since she knew him beforehand, - ran on a cellar - brought clean vase, covered with a clean wooden circle, - took a glass, washed it, wiped it with a white towel, has poured and has brought it to the window, but looked at the ground. The stranger drank - and nectar from hands Гебы could not seem to him more tasty. Everyone will guess, that he after that he thanked Liza, and thanked not so much in words, but with looks.

Между тем добродушная старушка успела рассказать ему о своем горе и утешении - о смерти мужа и о милых свойствах дочери своей, об ее трудолюбии и нежности, и проч. и проч. Он слушал ее со вниманием, но глаза его бы л и - нужно ли сказывать где? И Лиза, робкая Лиза посматривала изредка на молодого человека; но не так скоро молния блестит и в облаке исчезает, как быстро голубые глаза ее обращались к земле, встречаясь с его взором.- "Мне хотелось бы,- сказал он матери,- чтобы дочь твоя никону, кроме меня, не продавала своей работы. Таким образом, ей незачем будет часто ходить в город, и ты не принуждена будешь с нею расставаться. Я сам по временам могу заходить к вам". Тут в глазах Лизиных блеснула радость, которую она тщетно сокрыть хотела; щеки ее пылали, как заря в ясный летний вечер; она смотрела на левый рукав свой и щипала его правою рукою. Старушка с охотою приняла сие предложение, не подозревая в нем никакого худого намерения, и уверяла незнакомца, что полотно, вытканное Лизой, и чулки, вывязанные Лизой, бывают отменно хороши и носятся долее всяких других.

Meanwhile the good-natured old woman has had time to tell to him about the grief and the consolation - about the death of her husband and about lovely characteristics of her daughter, about her diligence and tenderness, and so forth and so forth. He listened to her with attention, but eyes of him л and - whether it is necessary to say where? And Лиза, shy Лиза looked occasionally at the young man; but not so soon the lightning shines and disappears in a cloud, as quickly blue eyes of her addressed to the ground, meeting with him gaze.-" I would like, - he told to the mother, - that your daughter никону, except for me, did not sell the work. Thus, she will have frequently no need to go to city, and you will be not forced with her to leave. I from time to time can come to you ". Here in eyes Лизиных has flashed pleasure which she is vain for hiding wanted; cheeks of her flared, as a dawn in clear summer evening; she looked at the left sleeve and pinched it with her right hand. The old woman with willingness has accepted this offer, not suspecting of him of any thin intention, and assured the stranger, that the cloth weaved Лизой, and the stockings knitted Лизой, be perfectly good and rush долее any others.

Становилось темно, и молодой человек хотел уже идти "Да как же нам называть тебя, добрый, ласковый барин?" -спросилг, старуха. "Меня зовут Эрастом",-отвечал он. "Эрастом,- сказала тихонько Лиза,-Эpaстом!" Она раз пять повторила сие имя, как будто бы стараясь затвердить его. Эраст простился с ними до свидания и пошел. Лиза провожала его глазами, а мать сидела в задумчивости и, взяв за руку дочь свою, сказала ей: "Ах, Лиза! Как он хорош и добр! если бы жених твой был таков!" Все Лизино сердце затрепетало. "Матушка! Матушка! Как этому статься? Он барин, а между крестьянами..." - Лиза не договорила речи своей.

It became dark, and the young man wanted to go already " Yes how shall we call you, kind, tender Barron? "-asked, the old woman. " My name is Эрастом ", he answers." Эрастом, - has told quietly Лиза,-Эpaстом! " She repeated this name five times, as if trying to memorize it. Эраст has said goodbye to them good-bye and left. Лиза saw off his eyes, and mother sat in thoughtfulness and, having taken for a hand the daughter, has told to her: " Ah, Лиза! As he is good and kind! If your groom was those! " All Лизино heart has trembled. " mother! mother! How to this to become? He is a nobleman, and among peasants... " - Лиза did not finished telling her story.

Теперь читатель должен знать, что сей молодой человек, сей Эраст был довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным. Он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил: скучал и жаловался на судьбу свою. Красота Лизы при первой встрече сделала впечатление в его сердце. Он читывал романы, идиллии, имел довольно живое воображение и часто переселялся мысленно в те времена (бывшие или не бывшие), в которые, если верить стихотворцам, все люди беспечно гуляли по лугам, купались в чистых источниках, целовались, как горлицы, отдыхали под
розами и миртами и в счастливой праздности все дни свои ровождали. Ему казалось, что он нашел в Лизе то, чего сердце его давно искало. "Натуpa призывает меня в свои объятия, к чистым своим радостям",- думал он и решился - по крайней мере на время - оставить большой свет.

Now the reader should know, that this young man, this Эраст was rather rich nobleman, with fair reason and kind heart, kind by nature, but weak and windy. He conducted an absent-minded life, thought only of the pleasure, searched for him in secular entertainments, but frequently he did not find: he missed and complained on his destiny. Liza’s beauty at the first meeting has made impression in his heart. He read novels, idylls, had enough vivid imagination and often moved mentally in those days (former or not former) in which, if to trust poets, all people carelessly walked on meadows, bathed in clean sources, kissed, like turtle-doves, rested under the roses and peaceful and in happy idleness conducted all day long. It seemed to him, that he found in Liza what his heart for a long time searched. " Натуpa calls me in the embraces, for clean pleasures ", - he thought and was solved - at least for a while - to leave the bright lights.

Обратимся к Лизе. Наступила ночь - мать благословила дочь свою и пожелала ей кроткого сна, но на сей раз желание ее не исполнилось; Лиза спала очень худо. Новый гость души ее, образ Эрастов, столь живо ей представлялся, что она почти всякую минуту просыпалась, просыпалась и вздыхала. Еще до восхождения солнечного Лиза встала, сошла на берег Москвы-реки, села на траве и подгорюнившись, смотрела на белые туманы, которые волновались в воздухе и, подымаясь вверх, оставляли блестящие капли на зеленом покрове натуры. Везде царствовала тишина. Но скоро восходящее светило дня пробудило все творение; рощи, кусточки оживились, птички вспорхнули и запели, цветы подняли свои головки, чтобы напиться животворными лучами света. Но Лиза все еще сидела подгорюнившись.

Let's address to Liza. Night has come - mother blessed her daughter and wished her a mild dream, but this time her wish was not executed; Liza slept very poorly. The new visitor oppresses her, image of Эраст, so vividly appeared before her, that she almost any minute woke up, woke up and sighed. Up to rising sun Liza woke up, has left on bank of the Moscow - river, sat on a grass and was very sad, looked at white fogs which worried in air and, run high upwards, left brilliant drops on the green cover of nature. The silence everywhere reigned. But soon the ascending star of the day woke all creation; groves, little shrubs livened up, birdies took wing and started singing, flowers lifted their heads to drink the life-giving rays of light. But Liza still sat very sadly.

Ах, Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось? До сего времени, просыпаясь вместе с птичками, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая, радостная душа светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится в каплях росы небесной; но теперь ты задумчива, и общая радость природы чужда твоему сердцу - Между тем молодой пастух по берегу реки гнал стадо играя на свирели. Лиза устремила на него взор свой и думала: "Если бы тот, кто занимает теперь мысли мои рожден был простым крестьянином, пастухом,- и если бы он теперь мимо меня гнал стадо свое; ах! я поклонилась бы ему с улыбкою и сказала бы приветливо: Здравствуй, любезный пастушок! Куда гонишь ты стадо свое?" И здесь растет зеленая трава для овец твоих, и здесь алеют цветы, из которых можно сплести венок для шляпы твоей". Он взглянул бы на меня с видом ласковым -взял бы, может быть, руку мою,.. Мечта!" Пастух, играя на свирели, прошел мимо и с пестрым стадом своим скрылся за ближним холмом.

Ah, Liza, Liza! What has become with you? Till this moment, waking up together with birdies, you together with them had fun in the morning, and the pure, joyful soul shined in your eyes, is similar as the sun shines on the drops of heavenly dew; but now you are thoughtful, and the general pleasure of the nature is alien to your heart - Meanwhile the young shepherd on bank of the river drove his herd while playing on pipes. Liza rushed to him the look also thought: " If the one who now occupies my ideas has been given birth by the simple peasant, the shepherd, - and if he now drove the herd nearby me; ah! I would bow to him with a smile and would tell affably: Hi, kind shepherd! Where you drive your herd? The green grass for your sheep, and here flowers blush from which it is possible to plait a wreath for your hat ". He would look at me with a kind tender would take, maybe, my hand. Dream! " The shepherd, playing on a pipe, passed by and with motley herd has disappeared behind the nearby hill.

Вдруг Лиза услышала шум весел - взглянула на реку и увидела лодку, а в лодке - Эраста.

Suddenly Liza heard a cheerful noise - looked at the river and saw a boat, and in the boat - Эраст.

Все жилки в ней забились, и, конечно, не от страха Она встала, хотела идти, но не могла. Эраст выскочил на берег, подошел к Лизе и - ечта ее отчасти исполнилась: ибо он взглянул на нее с видом ласковым, взял ее за руку... А ,Лиза, Лиза стояла с потупленным взором с огненными щеками, с трепещущим сердцем - не могла отнять у него руки, не могла отворотиться, когда он приближался к ней с розовыми губами своими... Ах! Он поцеловал ее, поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею! "Милая Лиза! - сказал Эраст,- Милая Лиза! Я люблю тебя!", и сии слова отозвались во глубине души ее, как небесная, восхитительнная, музыка; она едва смела верить ушам своим и...

All the nerves in her were hammered, and, certainly, not for fear she rose, wanted to go, but could not. Эраст has jumped out on the bank, approached to Liza and – the dream was partly realized for her: for he looked at her with a tender look, took her by the hand... And, Liza, Liza stood with a downcast look with fiery cheeks, with trembling heart –
She could not take her hands away from him, could not turn away from him when he was approaching her with his rosy lips... Ah! He has kissed her, has kissed with such heat, that all universe has seemed to her on burning fire! " Lovely Liza! - said Эраст, - Lovely Liza! I love you! ", and those words responded in the depth of her soul, as heavenly, delightful, music; she is hardly courageous to trust her ears and...

Нo я бросаю кисть. Скажу только, что в сию минуту восторга исчезла Лизина робость - Эраст узнал, что он любим, любим страстно новым, чистым, открытым сердцем.

But I throw the brush. I tell only, that in this minute delight has made Liza’s shyness disappear - Эраст found out, that he loves, loves passionately the new, pure, open heart.

Они сидели на траве, и так, что между ними оставалось не много места,-смотрели друг другу в глаза, говорили друг другу: " Люби меня! " и два часа показались им мигом. Наконец Лиза вспомнила, что мать ее может об ней беспокоиться. Надлежало расстаться. "Ах, Эраст! - сказала она.- Всегда ли ты будешь любить меня? " - "Всегда, милая Лиза, всегда! " - отвечал он. "И ты можешь мне дать в этом клятву?" - "Могу, любезная Лиза, могу!" - "Нет! Мне не надобно клятвы. Я верю тебе, Эраст, верю. Ужели ты обманешь бедную Лизу? Ведь этому нельзя быть?" - "Нельзя, нельзя, милая Лиза!" - "Как я счастлива, и как обрадуется матушка, когда узнает, что ты меня любишь!" - "Ах нет, Лиза! Ей не надобно ничего сказывать",- "Для чего же?" - "Старые люди бывают подозрительны. Она вообразит себе что-нибудь худое",- "Нельзя статься".- "Однако ж прошу тебя не говорить ей об этом ни слова"- "Хорошо: надобно тебя послушаться, хотя мне и не хотелось бы ничего таить от нее".

They sat on a grass and so, that between them there was not a lot of place, look each other in the face, spoke each other: " Love me! " And two hours seemed like an instant to them. At last Liza remembered, that her mother will worry about her. It was necessary to leave. " Ah, Эраст! – she said.- Would you always love me? " - " Always, lovely Liza, always! " - he answered. " And you can swear me in it? " - " I Can, kind Liza, I can! " - "No! It is not necessary to swear to me. I believe you, Эраст, I believe. You can’t possible deceive poor Liza? In fact this cannot be? " - " It is impossible, it is impossible, lovely Liza! " - " As I am happy, and as mother will be delighted when she learns that you love me! " - " Ah no, Liza! You cannot say anything to her ", - " Why what? " - " Old people are suspicious. She will imagine to herself something wrong ", - " It is impossible to do".-" However I ask you to not speak to her about these words " - "Good: I must obey you, though I would not like to conceal anything from her ".

Они простились, поцеловались в последний раз и обещались всякий день ввечеру видеться или на берегу реки, или в березовой роще, или где-нибудь близ Лизиной хижины, только верно, непременно видеться. Лиза пошла, но глаза ее сто раз обращались на Эраста, который все еще стоял на берегу и смотрел вслед за нею.

They have said goodbye, have kissed last time and they promised to see every day in the evening either on the bank of the river, or in the birchwood, or somewhere near Liza’s hut, only truly, by all means to see. Liza left, but her eyes a hundred times addressed on Эраста who still stood on bank and looked after her.

Лиза возвратилась в хижину свою совсем не в таком расположении, в каком из нее вышла. На лице и во всех ее движениях обнаруживалась сердечная радость. "Он меня любит!" - думала она и восхищалась сею мыслию. "Ах, матушка! - сказала Лиза матери своей, которая лишь только проснулась,- Ах, матушка! Какое прекрасное утро! Как все весело в поле! Никогда жаворонки так хорошо не певали, никогда солнце так светло не сияло, никогда цветы так приятно не пахли!" Старушка, подпираясь клюкою, вышла на луг, чтобы насладиться утром, которое Лиза такими прелестными красками описывала. Оно в самом деле показалось ей отменно приятным; любезная дочь весельем своим развеселяла для нее всю натуру. "Ах, Лиза! - говорила она.- Как все хорошо у господа бога! Шестой десяток доживаю на свете, а все еще не могу наглядеться на дела господни, не могу наглядеться на чистое небо, похожее на высокий шатер, и на землю, которая всякий год новою травою и новыми цветами покрывается. Надобно, чтобы царь небесный очень любил человека, когда он так хорошо убрал для него здешний свет. Ах, Лиза! Кто бы захотел умереть, если бы иногда не было нам горя?.. Видно, так надобно, Может быть, мы забыли бы душу свою, если бы из глаз наших никогда слезы не капали ". А Лиза думала- "Ах! Я скорое забуду душу свою, нежели милого моего друга!

Liza came back to the hut not quite in such the disposition in which she had left. On her face and in all her movements was discovered intimate pleasure. "He loves me! " - she thought and admired this thought. " Ah, mother! – said Liza to her mother who just woke up, - Ah! What fine morning! As all is cheerful in a field! Never have the larks sung so well, never has the sun shown so brightly, never have the flowers such a pleasant aroma! "The old woman, being propped up on a crutch, left to the meadow to take pleasure in the morning which Liza described such charming colours. It actually seemed to her perfectly pleasant; the kind daughter exhilarated her merriment for all her nature. " Ah, Liza! – she said.-As all well at sirs of the god! Sixth ten I live on light, and I can not still see enough of matter of the Lord, I can not see enough of the pure sky similar to a high tent, and on the ground which any year new grass and becomes covered by new colors. It must be that tsar heavenly very much loved the person when he so has well removed for him local light. Ah, Liza! Who would want to die, if sometimes was not to us burning?.. It is visible, so needed, maybe, we would forget the soul if from our eyes tears never dripped ". And Liza thought "Ah! I quickly forget my soul, rather than my lovely friend!

После сего Эраст и Лиза , боясь не сдержать слова своего, всякий вечер виделись (тогда, как Лизина мать ложилась спать) или на берегу реки, или в березовой роще, но всего чаще под тению столетних дубов (саженях в осьмидесяти от хижины) -дубов, осеняющих глубокий чистый пруд, еще в древние времена ископанный. Там часто тихая луна, сквозь зеленые ветви, посребряла лучами своими светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем. Они обнимались - но-целомудренная, стыдливая Цинтия не скрывалась от них за облако: чисты и непорочны были их объятия "Когда ты,- говорила Лиза Эрасту,- когда ты скажешь мне: "Люблю тебя, друг мой! " , когда прижмешь меня к своему сердцу и взглянешь на меня умильными своими глазами, ах! тогда бывает мне так хорошо, так хорошо, что я себя забываю, забываю все, кроме Эраста.

After this Эраст and Liza, being afraid to not constrain their word, every evening saw (then as Liza’s mother went to bed) either on the bank of the river, or in the birchwood, but all is more often under the shade of the centenary oaks (sazhens in осьмидесяти from a hut) oaks, shade the deep clean pond, during ancient mineral times. There frequently the silent moon, through green branches, the silvery beams light Liza’s hair, which zephyrs and hands of dear friends play; frequently these beams shined in the gentle eyes of Liza the brilliant tear of love drained always Эраст by a kiss. They embraced - but - chaste, bashful Цинтия did not disappear from them for a cloud: Their embraces were clean and pure “When you –“ Liza said to Эраст “When you tell me: " I Love you, my friend! ", when you press me to your heart and you look at me with your tender eyes, ah! Then it happens me so well so well, that I forget myself, I forget everything, except for Эраст.

Чудно? Чудно, мой друг, что я, не знав тебя, могла жить спокойно и весело! Теперь мне это "непонятно, теперь думаю что без тебя жизнь не жизнь, а грусть и скука. Без глаз твоих темен светлый месяц; без твоего голоса скучен соловей поющий; без твоего дыхания ветерок мне неприятен". Эраст восхищался своей пастушкой - так называл Лизу - и, видя сколь она любит его, казался сам себе любезнее. Все блестящие забавы большого света npeдставлялись ему ничтожными в сравнении с теми удовольствиями, которыми страстная дружба невинной души питала сердце его. С отвращением помышлял он о отрезвительном сладострастии, которым прежде упивались его чувства. "Я буду жить с Лизою,как брат с сестрою, -думал он,- не употреблю во зло любвиее и буду всегда счастлив!" Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты свое сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих?

Miraculously? Miraculously, my friend, that I, not knowing you, could live calm and cheerfully! Now to me it "is not clear, now I think that without you life is not life, but sadness and boredom. Without your eyes, the month is dark; without your voice, the singing nightingale is boring; without your breath, the breeze is unpleasant to me ". Эраст admired his shepherds - so named Liza - and, seeing however she loves him, seem to himself more kindly. All brilliant entertainments of society became to him insignificant in comparison with those pleasures with which the passionate friendship of innocent soul had heart of him. With disgust he thought of sobering voluptuousness in which his feelings before revealed. " I shall live with Liza as brother and sister, thinks he, - I shall not use in evil любвиее and I shall be always happy! " The reckless young man! Whether you know the heart? Whether you can always be responsible for the movements? Whether always the mind is tsar of your feelings?

Лиза требовала,чтобы Эраст часто посещал мать ее. "Я люблю ее,-говорила она,-и хочу ей добра,а мне кажется,что видеть тебя есть великое благополучие для всякого." Старушка в самом деле всегда радовалась,когда его видела. Она любила говорить с ним о покойном муже и рассказывать ему о днях своей молодости,о том, как она в первый раз встретилась с милым своим Иваном, как он полюбил ее и в какой любви, в каком согласии жил с нею, "Ах! Мы никогда но могли друг на друга наглядеться - до самого того часа, как лютая смерть подкосила ноги его. Он умер иа руках моих!" Эраст слушал ее с непритворным удовольствием. Он покупал у нее Лизину работу и хотел всегда платить в десять раз дороже назначаемой ею цены, но старушка никогда не брала лишнего.

Liza demanded, that Эраст frequently visited her mother. " I love her, she says,- and I want to her well, and it seems to me that to see you there is a great well-being for everyone." The old woman really was always pleased, when saw him. She liked to speak with him about the late husband and to tell to him about days of the youth, about how she for the first time met her lovely Ivan how he grew fond of her and in what love, in what harmony lived with her, " Ah! We never but could see enough against each other - till that hour as the fierce death knocked down his legs. He died in my hands! " Эраст listened to her with unfeigned pleasure. He bought from her Liza’s work and wanted to pay always ten times more expensively the price she asked, but the old woman never took any extra.

Таким образом прошло несколько недель. Однажды ввечеру Эраст долго ждал своей Лизы. Наконец пришла она, но так невесела, что он испугался; лаза ее от слез покраснели. "Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось?" - "Ах, Эраст! Я плакала!" - "О чем? Что такое?" - "Я должна сказать тебе все. За меня сватается жених, сын богатого крестьянина из соседней деревни; матушка хочет, чтобы я за него вышла".-- "И ты соглашаешься?"- "Жестокий! Можешь ли об этом спрашивать? Да, мне жаль матушки; она плачет и говорит" что я не хочу; ее спокойствия, что она будет мучиться при смерти, если не выдаст меня при себе замуж, Ах! Матушка не знает. что у меня есть такой милый друг!" Эраст целовал Лизу, говорил, что ее счастие дороже ему всего на свете, что по смерти матери ее он возьмет ее к себе и будет жить с нею неразлучно,
деревне и в дремучих лесах, как в раю. "Однако ж тебе нельзя быть моим мужем!" - сказала Лиза с тихим вздохом. "Почему же?" - "Я крестьянка- "Ты обижаешь меня. Для твоего друга важнее всего душа, чувствительная невинная душа,- и Лиза будет всегда ближайшая к моему сердцу",

Thus has passed some weeks. Once in the evening Эраст long waited for his Liza. Finally she came, but so unhappy, that he was frightened; her eyes were red from tears. "Liza, Liza! What has become of you? " - " Ah, Эраст! I cried! " - "About what? What happened? " - " I should tell to you all. The groom, the son of the rich farmer from the next village asks for me in marriage; mother wants, that I marry him". - "And you agree? " - " Cruel! Whether you can ask about it? Yes, it is a pity to me of the mother; she cries and says "that I do not want; her calmnesses, that she will be tormented to death if I will not marry him, Ah! The mother does not know. That I have such lovely friend! " Эраст kissed Liza, said, that her happiness is more dear to him than all the world, that on death of her mother he will take her to himself and will live with her inseparably, village and in dense woods, as in paradise. " However you cannot be my husband! " - said Liza with a silent sigh. " Why? " - " I am a peasant-" you offend me. For your friend most important oppressing, the sensitive innocent soul, - and Liza will be always the nearest to my heart",

Она бросилась в его объятия - и в сей час надлежало погибнуть непорочности! Эраст чувствовал необыкновенное волнение в крови своей - никогда Лиза не казалась ему столь прелестною - никогда ласки ее не трогали его так сильно - никогда ее поцелуи не были столь пламенны - она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего не боялась - мрак вечера питал желания - ни одной звездочки не сияло на небе - никакой луч не мог осветить заблуждения.- Эраст чувствует в себе трепет - Лиза также, не зная, отчего, но зная, что с нею делается... Ах, Лиза, Лиза! Где ангел-хранитель твой? Где -твоя невинность?

She rushed to his embraces - and at this hour it was necessary to lose purity! Эраст felt unusual excitement in the blood - never Liza seem to him so charming - never caress of her touched him so strongly - her kisses were never so ardent - she knew nothing, suspected nothing, was afraid of nothing - the gloom of evening had desires – not one star not shining in the sky - no beam could illuminate delusion.-Эраст feels in himself trembling - Liza also, not knowing, why, but knowing, what with her is done... Ah, Liza, Liza! Where your angel - keeper? Where is your innocence?

Заблуждение прошло в одну минуту. Лиза не понимала чувств своих, удивлялась и спрашивала. Эраст молчал - искал слов и не находил их. "Ах, я боюсь,- говорила Лиза.-- боюсь того, что случилось с нами! Мне казалось что я умираю, что душа моя... Нет, не умею сказать этого!.. Ты молчишь, Эраст? Вздыхаешь?., Боже мой! Что такое?" Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала. "Эраст, Эраст! - сказала она.- Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу! " Грозно шумела буря, дождь лился из черных облаков - казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности. Эраст старался успокоить Лизу и проводил ее до хижины. Слезы катились из глаз ее, когда она прощалась с ним. "Ах, Эраст! Уверь меня, что мы будем по-прежнему счастливы!" - "Будем, Лиза, будем!" - отвечал он.- "Дай бог! Мне нельзя не верить словам твоим: ведь я люблю тебя! Только в сердце моем... Но полно! Прости! Завтра, завтра увидимся".

The delusion passed in one minute. Liza did not understand her feelings, was surprised and asked. Эраст was silent - searched words and did not find them. " Ah, I am afraid, - spoke Liza. - I am afraid of that happened with us! It seemed to me that I die, that my soul... No, I am not able to tell it!.. You are silent, Эраст? You sigh?., My God! What is?" The lightning has meanwhile flashed and has burst a thunder. Liza trembled all over. "Эраст, Эраст! – she said.-to me terribly! I am afraid, that the thunder won’t kill me like a villain! " The storm sounded terrible, the rain flew from black clouds - it seemed, that nature complained about the lost innocence of Liza. Эраст tried to calm Liza and carried her up to a hut. Tears slid from eyes of her when she said goodbye to him. " Ah, Эраст! Assure me, that we will still be happy! " - " we will, Liza, we will! " – he answered.-" Allow the god! I should trust your words: in fact I love you! Only in my heart... But it is full! Forgive! Tomorrow, tomorrow we shall meet ".

Свидания их продолжались; но как все переменилось! Эраст не мог уже доволен быть одними невинными ласками своей Лизы - одними ее любви исполненными взорами - одним прикосновением руки, одним поцелуем, одними чистыми объятиями. Он желал больше, больше и, наконец, ничего желать не мог,- а кто знает сердце свое, кто размышлял о свойстве нежнейших его удовольствий, тот, конечно, согласится со мною, что исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви. Лиза не была уже для Эраста сим ангелом непорочности, который прежде воспалял его воображение и восхищал душу. Платоническая -любовь уступила место таким чувствам, которыми он не мог гордиться и которые были для него уже не новы. Что принадлежит до Лизы, то она, совершенно ему отдавшись, им только жила и дышала, во всем, как агнец, повиновалась его воле и в удовольствии его полагала свое счастие, Она видела в нем перемену и часто говорила ему: "Прежде бывал ты веселее, прежде бывали мы покойнее и счастливее, и прежде я не так боялась потерять любовь твою!" Иногда, прощаясь с ней, он говорил ей: "Завтра, Лиза, не могу с тобою видеться: мне встретилось важное дело",- и всякий раз при сих словах Лиза вздыхала.

Their meetings continued; but as all was changed! Эраст could not it is already pleased to be alone with his innocent affectionate Liza - one her love the executed looks - one touch of a hand, one kiss, one clean embraces. He wanted more, more and, at last, nothing could wish, - and who knows the heart who reflected on property of his most gentle pleasures, that, certainly, will agree with me, that the performance of all desires is the most dangerous temptation of love. Liza was not already for Эраст this angel of purity who before inflamed his imagination and admired soul. The Platonic love has given a up the place to such feelings of which he could not be proud and which were not so new to him. That belongs up to Лизы she, it is perfect to him having given, him only the vein and breathed, in everything as the innocent person, obeyed his will and in pleasure of him believed the happiness, she saw in him change and frequently spoke to him: " Before you were more cheerful, before there were we were calmer and happier, and before I not so was afraid to lose your love! " Sometimes, saying goodbye with her, he spoke her: " Tomorrow, Liza, I can not see you: I have to attend important business ", - and every time at these words Liza sighed.

Наконец пять дней сряду она не видела его и была в величайшем беспокойстве; в шестой пришел он с печальным лицом и сказал: "Любезная Лиза! Мне должно на несколько времени с тобою проститься. Ты знаешь, что у нас война, я в службе, полк мой идет в поход", Лиза побледнела и едва не упала в обморок.

At last five days in succession she did not see him and she was in the greatest anxiety; he came on the sixth with a sad face and said: " Kind Liza! I should say goodbye to you for some time. You know, that we are at war, I am in the service, my regiment is going on a campaign ", Liza turned pale and nearly fainted.

Эраст ласкал ее, говорил, что он всегда будет любить милую Лизу и надеется по возвращении своем уже никогда с нею не расставаться. Долго она молчала, потом залилась горькими слезами, схватила руку его и, взглянув на него со всею нежностью любви, спросила: "Тебе нельзя остаться?" - "Могу,- отвечал он,- но только с величайшим бесславием, с величайшим пятном для моей чести. Все будут презирать меня; все будут гнушаться мною, как трусом, как недостойным сыном отечества",- "Ах, когда так,- сказала Лиза,- то поезжай, поезжай, куда бог велит! Но тебя могут убить".- "Смерть за отечество не страшна, любезная Лиза".- "Я умру, как скоро тебя не будет на свете"*.- "Но зачем это думать? Я надеюсь остаться жив, надеюсь возвратиться к тебе, моему другу".- "Дай бог! Дай бог! Всякий день, всякий час буду о том молиться. Ах, для чего не умею ни читать, ни писать. Ты бы уведомлял меня обо всем, что с тобою случится, а я писала бы к тебе - о слезах своих!" - "Нет, береги себя, Лиза, береги для друга твоего. Я не хочу, чтобы ты без меня плакала",- "Жестокий человек! Ты думаешь лишить меня, и этой отрады! Нет! расставшись с тобою, разве тогда перестану плакать, когда высохнет сердце моей.- "Думай о приятной минуте, в которую опять мы увидимся".- "Буду, буду думать о ней! Ах, если бы она пришла скорее! Любезный, милый Эраст! Помни, помни свою бедную Лизу, которая любит тебя более, нежели самое себя!"

Эраст caressed her, said, that he will always love dear Liza and hopes after the returning never to leave her. She was silent a while, then she was filled with bitter tears, she grabbed his hand and, having looked at him with all tenderness of love, asked: " you cannot stay? " - " I Can, - he answered, - but only with the greatest infamy, with the greatest stain for my honor. Everyone will despise me; everyone will shun me, as the coward, as an unworthy son of the fatherland", - " Ah when so, - has told Liza, - that you go, you go where god orders! But you can be killed".-" The death for the fatherland is not terrible, kind Liza".-" I will die, as quickly as you are not on the world"*.-" But what for what you think this? I hope to remain is alive, I hope to come back to you, my friend ".-" Let god! Let god! Any day, any hour for that I shall pray. Ah, for what I am not able neither to read, nor to write. You would notify me on everything, that with you happen, and I would write to you - about the tears! " - "No, take care of yourself, Liza, take care for your friend. I do not want, that you cried without me", - "Cruel man! You think to deprive with me, and this joy! No! Having left you, unless then I shall cease to cry, when my heart will dry up." - Think of pleasant minute in which again we shall meet ".-" I will, I will think of it! Ah, if it came sooner! Kind, lovely Эраст! Remember, remember your poor Liza who loves you more, rather than herself! "

Но я не могу описать всего, что они при сем случае говорили. На другой день надлежало быть последнему свиданию.
Эраст хотел проститься и с Лизиною матерью, которая не могла от слез удержаться, слыша, что ласковый, пригожий барин ее должен ехать на войну. Он принудил ее взять у него несколько денег, сказав: "Я не хочу, чтобы Лиза в мое отсутствие продавала работу свою, которая, по уговору, принадлежит мне". Старушка осыпала его благословениями. "Дай господи,- говорила она,- чтобы ты к нам благополучно возвратился и чтобы я тебя еще раз увидела в здешней жизни! Авось-либо моя Лиза к тому времени найдет себе жениха по мыслям. Как бы я благодарила бога, если б ты приехал к нашей свадьбе! Когда же у Лизы будут дети, знай, барин, что ты должен крестить их! Ах! Мне бы очень хотелось дожить до этого!" Лиза стояла подле матери и не смела взглянуть на нее. Читатель легко может вообразить себе, что она чувствовала в сию минуту.

But I cannot describe everything that they said at the time. For the other day was necessarily to be the last meeting.
Эраст wanted to say goodbye and with Liza’s mother who could not be kept from tears, hearing, that her tender, handsome Baron must go to war. He forced her to take from him some money, saying: " I do not want, that Liza in my absence sell work which, as agreed upon, belongs to me ". The old woman showered him with blessings." Allow My God, - she said, - that you safely come back to us and that I once again seen you in local life! Perhaps – I or Liza by then will find to herself the groom on ideas. As though I thanked the god if you would arrive to our wedding! When Liza has children, know, the baron, that you should christen them! Ah! I very much would like to live before! " Liza stood near mother and it is not courageous to look at her. The reader can easily imagine himself, what she felt in that minute.

Но что же чувствовала она тогда, когда Эраст, обняв ее в последний раз, в последний раз прижав к своему сердцу, сказал; "Прости, Лиза!.." Какая трогательная картина! Утренняя заря, как алое море, разливалась по восточному небу. Эраст стоял под ветвями высокого дуба, держа в объятиях свою бедную, томную, горестную подругу, которая, прощаясь с ним, прощалась с душою cвоею. Вся натура пребывала в молчании.
Лиза рыдала - Эраст плакал - оставил ее - она упала - стала на колени, подняла руки к небу и смотрела на Эраста, который удалялся - далее - далее - и, наконец, скрылся - воссияло солнце, и Лиза, ставленная, бедная, лишилась чувств и памяти.

But what she felt when Эраст, having embraced her the last time, last time having pressed to his heart, said; " Forgive, Liza!.. " What touching picture! A morning dawn as the scarlet sea, it spilled on east sky. Эраст stood under branches of a high oak, holding in embraces his poor, languid, sad girlfriend who, saying goodbye with him, said goodbye with her soul. All nature stayed in silence.
Liza sobed - Эраст cried - left her - she fell - knelt, has lifted hands to the sky and looked on Эраста who left - further - further - and, at last, disappeared - the sun started to shine, and Liza, forsaken, poor, lost her feelings and memories.

Она пришла в себя - и свет показался ей уныл и печален. Все приятности натуры сокрылись для нее вместе с любезным ее сердцу. "Ах! - думала она.- Для чего я осталась в этой пустыне? Что удерживает меня лететь вслед за милым Эрастом? Война не страшна для меня; страшно там, где нет моего друга. С ним жить, с ним умереть хочу или смертию своею спасти его драгоценную жизнь. Постой, постой, любезный! Я лечу к тебе! " Уже хотела она бежать за Эрастом, но мысль; "У меня есть мать!" - остановила ее. Лиза вздохнула и, преклонив голову, тихими шагами пошла к своей хижине. С сего часа дни ее были днями тоски и горести, которую надлежало скрывать от нежной матери: тем более страдало сердце ее! Тогда только облегчалось оно, когда Лиза, уединяясь в густоту леса, могла свободно проливать слезы и стенать о разлуке с милым. Часто печальная горлица соединяла жалобный голос свой с ее стенанием. Но иногда - хотя весьма редко - златой луч надежды, луч утешения освещал мрак ее скорби. "Когда он возвратится ко мне, как я буду счастлива! Как все переменится!" От сей мысли прояснялся взор ее, розы на щеках освежались, и Лиза улыбалась, как майское утро после бурной ночи. Таким образом прошло около двух месяцев.

She came to her senses - and the world seemed to her gloomy and sad. All beautiful natures were hidden from her together with her kind heart." Ah! - she thought.-For what has remained in this desert? What keeps me to fly after lovely Эраст? War is not terrible for me; it is terrible where my friends are not. With him to live, I want to die with him or my own life to rescue his precious life. Wait, wait, my love! I will fly to you! " She already wanted to run for Эраст, but an idea; " I have mother! " - she stopped. Liza sighed and, bent her head, silent steps has went to her hut. From this hour her days were days of melancholy and sorrow which should be hidden from gentle mother: her heart especially suffered! Then it only became easier, when Liza retires to the density of a wood, could shed tears freely and moan about separation with her dear. Frequently sad sorrow united her plaintive voice with her moaning. But sometimes - though it is rather rare - a golden ray of hope, a beam of a consolation shined a gloom of her grief. "When he will come back to me as I shall be happy! As all will be changed!" From this ideas the look of her cleared up, roses on her cheeks freshened, and Liza smiled, as May morning after rough night. Thus has passed about two months.

В один день Лиза должна была идти в Москву, затем чтобы купить розовой воды, которою мать ее лечила глаза свои. На одной из больших улиц встретилась ей великолепная карета, и в сей карете увидела она Эраста. "Ах!" - закричала Лиза и бросилась к нему, но карета проехала мимо и поворотила на двор. Эраст вышел и хотел уже идти на крыльцо огромного дома, как вдруг почувствовал себя в Лизиных объятиях. Он побледнел - потом, не отвечая ни слова на ее восклицания, взял ее за руку, привел в свой кабинет, запер дверь и сказал ей: "Лиза! Обстоятельства переменились; я помолвил жениться; ты должна оставить меня в покое и для собственного своего спокойствия забыть меня, Я любил тебя и теперь люблю, то есть желаю тебе всякого добра, Вот сто рублей - возьми их,- он положил ей деньги в карман,- позволь мне поцеловать тебя в последний раз - и поди домой". Прежде нежели Лиза могла опомниться, он вывел ее из кабинета и сказал слуге: "Проводи эту девушку со двора".
Сердце мое обливается кровью в сию минуту, Я забываю человека в Эрасте - готов проклинать его - но язык мой не движется - смотрю на него, и слеза катится по лицу моему. Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль?

In one day Liza needed go to Moscow to buy rosy water, which mother treated her eyes. On one of the big streets there was to her a magnificent carriage, and in this carriage she saw Эраст. "Ah!" - cried Liza and she rushed to him, but the carriage passed nearby and turned onto a court yard. Эраст left and already wanted to go on a porch of a huge house as suddenly felt Liza’s embraces. He turned pale - then, not answering words on her exclamations, has taken her hand, let her in the study, locked the door and told to her: "Liza! Circumstances changed; I have a fianc